ОПУС.

МЕНТ.

 Жанры:

Автобиграфия одного дня

Сортирная сатира

Антидетектив

Трагедия народа

 

БЫТИЕ

 

Минометный обстрел противника был как никогда точен. Мерзлая земля вперемешку с обломками разваленных строений сыпались на наши головы. Нужно было срочно менять позицию, чтобы вывести разведроту из-под вражеского огня. Смена позиции было делом чрезвычайным, враг был везде, он мог находиться даже в соседней комнате разбитой многоэтажки.

— Павлов! — выкрикнул я — уводи людей в тот дом!

— Василий! — обратился уже к снайперу занявшему позицию возле меня — Третий этаж, пятое окно справа, убери наблюдателя, срочно! — скомандовал я.

• Вижу — ответил Василий — молодой парень охотник, попавший на фронт

прямиком из сибирских лесов.

• Стреляй по готовности, сначала корректировщика потом радиста!

В глубине комнаты разваленного дома метрах в двухста в дыму и взрывах Василию удалось разглядеть в прицел двоих немцев, но перектрестье остановилось на том который держал бинокль.

            Кукушка кукушка сколько мне жить осталось? – вспомнил я выражение ставшее расхожим после финской компании. Именно под звуки этой лесной птицы вражеские стрелки подстраивали свое сердцебиение и маскировали выстрел Ку-Ку, Ку-Ку, Ку-выстрел-Ку. Но это были не леса Лапландии, это был Сталинград. Земля дрожала, небо и воздух были затянуты дымом и пороховыми газами, но при всем этом наш молодой снайпер с мастерством Йога, моментально снизил свой пульс, выпустив излишки адреналина через поры лица и шеи. Он абсолютно замер, как кошка перед прыжком. Выстрел растворился в общей феерии звуков войны, здесь были взрывы, другие выстрелы, шум винтов Юнкерса, крики солдат все слилось воедино. Вражеский бинокль уже не отражал скупой дневной свет. Радист вытирающий лицо от мозгов наблюдателя, только осознавший, что произошло, получил свою порцию свинца прямо между глаз.

• Теперь рация! — скомандовал я и через секунду ее ошметки разлетелись по углам комнаты;
• Уходи живо! — и Василий под непрекращающийся обстрел быстро удалился вслед за ротой.

Оглянувшись я посмотрел на убитых бойцов, они мирно лежали и уже не обращали на шум никакого внимания. Глухой звук, звон в ушах, тело онемело, мысли улетучились, осколок минометного снаряда пробив каску и черепную коробку, глубоко засел в моей голове и лишь мочевой пузырь подавал сигналы уцелевшим остаткам мозга.

 

***

 

            Я открыл глаза и обнаружил себя в удобном плетенном кресле на заднем дворе дома моего друга, где мы всю ночь что—то отмечали. Неужели виновником торжества был я или мне уступили это место в знак высочайшего уважения? Кресло было весьма удобным. Тело все также не чувствовалось, моя голова свисала на затекшей шее, под ногами катилось желтоватого цвета яблоко сорта «Уралка». Боясь повредить позвонки я аккуратно и медленно поднял голову вверх, надо мной раскинулись ветви дерева. Ага, яблоня от яблони недалеко падает, так вот ты какой минометный снаряд – с задумчивостью Ньютона сделал я свой вывод. Мысли возвращались, но их еще было мало. Под заботливо укрытым пледом все еще находилось затекшее тело, руки онемели, спина не хотела разгибаться, ноги едва шевелились, я стал оценивать окружающую обстановку.

            За уличным, метровой высоты, столом, словно убитые солдаты, обездвиженные и бездыханные, лежало полдюжины моих боевых товарищей. Они располагались кто как, кто на стуле, кто на маленьком журнальном столике, кто на кушетке заботливо вынесенной хозяйкой дома. Их ничто не тревожило, как убитый солдат, безмятежный, счастливый и мертвый, застатый смертью в своей последней позе так и они, пьяные и довольные спали в объятиях Морфея за праздничным столом Вальгаллы.

            Гильзами отстрелянных артиллерийских снарядов различного калибра, на столе и под ним стояли и лежали, пустые и полупустые бутылки разнообразных спиртных напитков и пива. Был даже абсент. Боже неужели я это пил? – пронеслось в больной голове, и тут же к горлу подступил рвотный порыв.

            — Нужно завязывать — в очередной раз зарекаясь произнес я первые за утро слова. Дышать было тяжело, окружающий воздух был затянут дымом догорающего, словно подбитый танк, мангала. Нанизанные на шампур остывшие шашлыки также лежали на столе, видимо это была последняя партия, к которой никто так и не притронулся. Под столом две кошки, черного и белого цвета, доедали объедки варенных раков, за соседским забором, забравшись одна на другую, сношались две собаки. Странно почему-то я считал, что они кобели, хотя это их собачье дело и махнул рукой. Ох-ты, рука начала подавать признаки жизни, но пока слабые и я мобилизовав всю свою волю и силу потянулся к столу на котором возле меня стояла баварская пивная кружка. Подняв ее крышку я с радостью обнаружил там живительный янтарный напиток, рука все еще не определяла вес и я дергаными движениями поднес кружку ко рту и сделал пару глотков, потом еще один и еще.

            Отставив кружку на стол я снова взглянул на раскинутые ветви яблони, дожидаясь когда пиво оживит остальные части моего тела. Я начал собирать мысли в кучу.

Точно не скажу, в середине какого месяца это было, но это было утро пятницы, тринадцатого дня месяца, утро было сухим и солнечным, ничего не предвещало беды.

Немного придя в себя я достал из кармана кожаной куртки упаковку аспирина, вынул две таблетки и разжевал. Воды под рукой не оказалось и я прикидывая все «За» и «Против» безадресно кинул вопрос.

— Аспирин можно пивом запить? — на который получил неожиданный ответ от одного из оживших товарищей. Он привел в довод старую народную мудрость.

— Можно — сказал он — один раз не страшно — и тут же обмяк.

В отсутствии контраргументов пришлось с ним согласиться, тем более, что ацетилсалициловая кислота начала разъедать язык и я снова выпил пива. Мочевой пузырь поставил ультиматум, условия которого пришлось начать выполнять. Я резко встал и пронзительная боль пронеслась электрическим разрядом от пятки до паха. Я явно встал не с той ноги, день может не задаться, вспомнил я еще одну народную на этот раз примету. Взяв со стола четыре палки шашлыка я поставил их на мангал, предварительно раскидав угли, и направился в сторону уличного сортира.

Насладившись кружкой пива несколько минут назад я долго и не спеша получал от него второе удовольствие. Из затертого зеркала уличного умывальника на меня смотрел незнакомый человек, глаза его были красными, веки отекшими, губы синими. Приведя себя в порядок, умывшись и прополоскав зудящие зубы, я услышал запах подгорающего мяса и отправился на него.

Куски горячей баранины с вонзенными в них зубами, слетали с шампура один за другим, закончив с основным блюдом, я выпил апельсиновый сок и на десерт вкинул остатки фруктового ассорти.

Плетенное кресло и мысли не отпускали меня. Впереди был день с кучей дел, а мои стартовые позиции оставляли желать лучшего. До полудня нужно было уделить несколько часов семье, потом провести пару запланированных встреч, а там как фишка ляжет. Мои деловые встречи, как правило, по большей части носили бестолковый характер, но пренебрегать ими я не мог, так как всегда считал, что самым главным фактором успеха в делах является личное присутствие.

Может пиво было безалкогольным? – попытался я себя приободрить, но мой организм, расплывшись в алкогольном угаре, опроверг мое предположение. Да и какое это имело значение подумал я, глядя на пустые бутылки виски, водки и абсента.

Сказать, что я решил уйти по-английски нельзя, так как англичане столько много и так долго не пьют. Сказать, что ушел по-русски тоже, русские так просто не сдаются. В общем я побрел к своей машине.

Из кожаного чехла, как лезвие перочинного ножа, в мою ладонь выпал ключ. Нажав на лейбл Баварской марки, глухим щелчком открылась темно синяя дверь, я плюхнулся в кожаное кресло холодно серого цвета и насладился ароматом салона, который ни с чем не спутать, ни одна машина не может таким похвастаться, запах Баварских авто уникален. Нужно быть аскетом, роскошь до добра не доводит – почему-то подумал я тогда.

Я вставил и прокрутил ключ, машина нехотя прокрутив стартер резко ожила и заурчала, из СD плеера на всю громкость заиграли вводные мелодии композиции группы «Краснодеревщик».

— Б…я братан выключи эту еб….ую х…ню на…й, она заеб…ла уже !!! — словно истекающий кровью красноармеец, докладывающий командиру расположение вражеских огневых точек, из последних сил, выкрикнул что было мочи, один из моих оставленных на поле брани братьев по оружию и тут же замер.

Это был Марат, мой друг со времен учебы в университете, как и все кыпчаки это был приятный добрый человек — когда спал. Именно он принес этот диск и полночи раз за разом гонял этот трек в моей автомагнитоле. Я поспешил выполнить последнюю волю своего боевого товарища, тем более, что меня тошнило от этой песни. Дааа – подумал я, аскетизм это хорошо, но нужно оставаться эстетом, сформулировав для себя жизненное правило, я убавил звук и переключил на радио.

Выехав со двора я остановился, чтобы дать двигателю немного прогреться, впереди было первое испытание сего дня. На своих 18–ти дюймовых фирменных дисках обутых в низкопрофильную резину мне предстояло проехать несколько кварталов по разбитым дорогам, прежде чем выехать на одну из центральных.

 

ЖЕЗЛ ФАРАОНА

 

Не спеша катясь по утренним улицам я наслаждался новым асфальтом. По тротуарам и остановкам люди разбредались кто куда, кто на работу, кто на учебу лично я направлялся домой, нужно было набраться сил и привести себя в порядок. По радио передавали новости, речь в репортаже шла об одном крупном коммерческом банке и беглом банкире. Этот чувак по заявлениям официальных СМИ, умудрился вытащить из своего же банка, что-то около  $10 миллиардов, вывел их за границу и купил билет в одну сторону, в след за ними. Что меня во всем этом восхищало? – Да то, что этот банкир пару тройку лет назад откинулся с зоны. Около пяти лет он катался по лагерям, за какую-то оппозиционную движуху, и на собственной шкуре испытал всю жесткость уголовно-исполнительной системы ГУЛАГ. И вот теперь он возглавляет самый крупный коммерческий банк на всем постсоветском пространстве. Ребята, которым доводилось пересекаться с ним в лагерях и тюрьмах, все как один отмечали его энергетику, воздух в его камере искрился молниями и я им верю, его дела говорили сами за себя.

Я всегда восхищался преступными гениями, особенно их финансовыми делами. Им приходилось противостоять сильным мира сего и их коррумпированной системе, простые же люди видели от них только хорошее.

Вот к примеру Робин Гуд  — грабил зажравшихся феодалов и раздавал награбленное голодающим беднякам.

Аль-Капоне – строил дороги по которым колесили его бутлегеры, также он ставил прачечные в которых отмыл сотни миллионов долларов, но где обычные несостоятельные американцы могли стирать свои вещи за символическую плату. Он организовывал людям досуг, в его борделях и подпольных питейных заведениях всегда был аншлаг. За это простые люди его обожали.

Пабло Эскобар – построил для бедных колумбийцев дома и школы, а для неблагодарных полицейских самый большой морг в столице Колумбии Боготе. Эскобар сделал кокаин доступным для американцев среднего достатка, по демпинговой цене он поставлял товар высочайшего качества, на отмывании его денег город Майами разросся до мегаполиса. Его любили все и бедные колумбийцы и простые американцы, недаром католики Колумбии сделали его святым.

Благодаря Лакки Лучиано и подобным ему ребятам, посреди пустыни Невада возник Лас-Вегас, здесь каждый мог вкусить всю прелесть азарта и в полной мере насладиться жизнью в тот короткий момент, пока крутилась рулетка. Роскошные женщины со всей страны получили возможность одарить своей красотой и лаской многих мужчин, приехавших испытать фортуну.

Все эти ребята стали жертвами алчных и властных политиканов, но простые люди их боготворили.

 

Дослушать прогноз погоды помешали гудки клаксона, я поднял глаза и увидел моргающие фары в зеркале заднего вида. Вот же наглец – подумал я и продолжил движение по пустой дороге.

Справа меня опередила убитая ВАЗ-2110, из проема водительского стекла опущенного вручную, высунулась рука, державшая красно-черный жезл, он был направлен вертикально вверх на 12.00 часов и символизировал требование к остановке транспортного средства, выкинув из своей больной головы несколько скверных слов я подчинился, приготовив мобильник. Из развалюхи с гусарской лихостью выскочил мент, и прокручивая под ногами земную ось быстро устремился ко мне.

— Какие люди и без охраны!!! — услышал я — Выйти из машины и предъявите документы!

Я обомлел, сердце остановилось, мое лицо только начинавшее приобретать жизненный цвет, снова стало белым. Передо мной стоял самый гнилой мент в нашем городе, валютная проститутка среди ментов, его ненавидели даже свои, если у вас в портмоне не было достаточного количества долларов, то проблемы вам были обеспечены, это была живая городская легенда, но самым важным и удручающим обстоятельством в тот момент, являлась его личная ко мне неприязнь. Он точил на меня такой огромный зуб, что шансов выйти сухим практически не было.

В невероятном количестве выделенный надпочечниками адренохром вновь запустил мое сердце и освежил в памяти события полугодовой давности.   

Я за рулем огромного черного Мерседес S500 Long, принадлежавшего моему приятелю сидевшему рядом, выжимал из огромного мотора последние лошадиные силы. Под громкую музыку на огромной скорости пролетая один перекресток за другим мы определенно спешили. На заднем кожаном диване, нашего специально подготовленного для подобных случаев Мерседеса, комфортно расположившись, веселились две молодые сочные девочки. Они пили охлажденное шампанское из хрустальных фужеров, заранее припасенных в холодильной камере автомобиля и под ритмичную мелодию, эротичными движениями, стягивали с себя последние элементы немногочисленного гардероба, и бросали их в нас, посылая воздушные поцелуи. Мой приятель под воздействием алкоголя и внезапно возникшего спермотоксикоза, распечатав презерватив попытался перелезть на задний ряд, но я усадил его на место — Потерпи немного, почти приехали. Тогда он высунул презерватив в открытое окно и мощные встречные потоки воздуха раздули его до невероятных размеров.

Девочки в предвкушении приятных ощущений вечера, завизжали от восторга.

Вакханалия длилась недолго. Уже через несколько минут, мы с приятелем лежа на жестком асфальте под дулом табельного АКСУ, вынуждены были наблюдать семейную разборку. Рядом с нами лежали осколки разбитых фужеров, его Patek Philippe и сдувшийся презерватив.

Как вы наверное уже догадались, одна из этих шлюх оказалась женой сотрудника, остановившего нас наряда полиции и теперь этот сотрудник стоял напротив меня во всем своем безобразии и упивался властью. Его фуражка была сдвинута на затылок, живот выпирал из-под кителя, доставшиеся от деда туфли, мерзкие неухоженные усы которыми он постоянно дергал, взгляд его мелких бегающих глаз был такой остервенелый и злобный как будто я был его личный враг. В общем и частном в нем было омерзительно все, но расклад был в его пользу и я решил пойти ва-банк.

— Хреново выглядишь — произнес он перебирая в руках мои документы;

— На себя посмотри — начал я повышать ставки:

— Дерзишь представителю государственной власти, за мной вся система внутренних органов, а ты кто такой? — начал он оценивать свои шансы — Ну-ка дыхни на меня — заинтересованно потребовал мент.

Будучи уверенным в том, что жиры жареной баранины к этому моменту нейтрализовали остатки алкоголя, я подчиняясь требованиям внутренних органов набрал в грудь воздух и начал выдыхать. В начале все шло хорошо, но потом из недр моего организма вырвался громкий и злобный львиный рык, брошенный в сторону подбежавшего шакала, который плавно перерос в некое подобие затяжного кваканья болотной лягушки. Дааа — подумал я — на шашлыки полагаться не стоило, ставки были подняты еще выше.

Мент с плохой миной при плохой игре сразу после окончания теста, отвел глаза вниз и влево, сделав вид, что ничего не произошло. Было понятно, что он пытался определить купаж хлынувшего на него букета запахов и звуков.

— Я могу ехать дальше? — Ни на что не надеясь уверенно спросил я у мента, вырывая из его рук свои документы.

— Какой там!!! — ошарашено выдал он свое дегустационное заключение — Ты в ж…у пьяный, ключи от машины!!! — схватив меня за куртку потребовал мент.

Я снова подчинился.  В свое оправдание хотелось бы сказать пару слов, мент был неправ, я не был в ж…у пьян я был благородно нетрезв ибо в ж…у пьяные люди не испытывают похмелья, которое испытывал я. Через какое-то время  мент за рулем моего немецкого авто, вез меня в неизвестном направлении, а я сидел рядом уперевшись головой в прохладное боковое стекло.

Остудив мозги я начал размышлять как мог так вляпаться и как теперь выбираться, почему именно он, именно на этой улице и именно сейчас. Посмотрев в зеркало заднего вида я обратил внимание на остановившую меня развалюху, следовавшую теперь за нами под управлением напарника валютной проститутки. Где то я ее видел, точно, она ехала за мной с самого начала.

Твою ж….. я ведь ночью звонил его жене по старой памяти, хотел пригласить на вечеринку, и даже SMS с адресом отправил, неужели он меня выследил? Нужно будет незаметно удалить, то сообщение на всякий случай. Ну и коварное же племя, вот не лень ему было?

— Короче $200! — банк был озвучен, разумеется мент просил взятку;

— В таком виде за руль садиться нельзя — открыл он мне Америку.

— А если бы ты кого-нибудь сбил? — продолжал он оправдывать озвученную сумму.

— Чего молчишь? — напрашивался он и напросился.

— Ну вот кто теперь из нас хуже? — начал я нагнетать свой голос — Я севший за руль с похмелья и кативший не спеша домой и далеко не факт, что совершил бы ДТП, так как большинство ДТП совершаются трезвыми водителями, или ты призванный защищать закон, требующий у меня взятку?

Он начал перебивать ссылаясь на то, что сегодня конец недели и ему с напарником нужно занести своему непосредственному командиру, но это ему не помогало. Возмущенным видом и чувством высокого патриотизма я продолжал его стыдить с того самого места на котором закончил.

— Требуя у меня взятку, чтобы понести ее дальше на вверх, ты тем самым, поддерживаешь устоявшуюся коррупционную систему поборов в вашем ведомстве, что в конечном итоге приведет к краху целой страны и обречет на смерть и нищету целый народ — недовольство и возмущение лилось из меня рекой, я презирал этого взяточника всем свои видом с каким коммунист мог презирать фашиста. А что еще оставалось, не было у меня при себе  $200.

— Все заткнись, хватит, проехали, тоже мне правильный нашелся — пытался заткнуть меня продажный мент. Потом остановил машину и категорически заявил — Какие $200, ты мне что взятку предлагаешь?.

Я опешил, надежда на то, что он сбавит свой аппетит улетучилась, я перегнул.

Мы ехали дальше, мент нес всякую херню, он перечислял все выпитые мной за ночь напитки, ошибиться было трудно проще назвать те которые я не пил, потом он перечислял съеденные мной блюда, интересно, неужели он все это определил по запаху отрыжки? Я хотел было провести ему еще один тест, но не хотел нарушать аромат салона и решил соблюсти баланс между аскетизмом и эстетизмом.

— Что на шашлыках был? — спросил наш Пуаро:

— Пошел на х…й — выдавил я сквозь зубы, желая прекратить весь этот абсурд. Мент разразился угрозами и проклятиями, стало еще хуже, тирады сыпались безостановочно.

— Взяточник — добавил я, и интенсивность вражеского огня стала спадать, можно начать думать, что делать дальше.

Мы продолжали движение, мент почти молчал, нужно отдать ему должное вел он аккуратно.

— Извиниться не хочешь? — снова начал он. Пытаясь понять о чем идет речь, но зная его легендарное коварство я ответил ему следующее.

— Мне не за что перед тобой извиняться, я ни в чем невиноват. Во-первых, я не знал, что она твоя жена, а во-вторых, я ей заплати и, кстати, примерно $200, может даже больше — плотно прижавшееся к подбородку плечо отклонило удар, проведя его вскользь, но чувства были задеты. Я хотел было ответить ему, но от кровавой расправы мента спасли мои безупречная выдержка, культурное воспитание и форма надетая на него. Дааа, по-моему, в этот раз я сорвал резьбу, потому как словесные тирады меня уже беспокоили мало. Мне стало неловко и не находя применения своим рукам я открыл бардачок.

Из переполненного бардачка, прямо на резиновый коврик под моими ногами, вывалились две запечатанные пачки классических «Marlboro» и три пачки презервативов «Durex», две из которых были пусты. Упсссс……

Левое периферийное зрение начало приобретать багровый оттенок, мурашки пробежались по позвоночнику, салон авто будто начал сжиматься, это лицо ментенка раскалялось подобно сковородке. Чтобы спустить пар и выровнять давление в салоне, я поднял одну из пачек сигарет и протянул ему со словами.

— Ты куришь, возьми? — Он сделал вид, что только что ее увидел, и сказав «рахмет», засунул сигареты себе под рубашку. Я быстро запихал весь хлам обратно, сел в кресло и растекся в ленивой улыбке, только что наш «герой» полностью оправдал свою репутацию, не разочаровав меня.

Теперь наше общение протекало уже в другом более мирном русле, но усатый черт не оставлял попыток нарушить мое душевное равновесие. Его вопросы сыпались один за другим, они бывало даже взаимоисключали друг друга, не имели логики и смысла, пытаясь их осмыслить, я начинал сходить с ума. Не дожидаясь ответа он задавал новый, отвечая на собственные вопросы он спорил со мной, хотя я все это время молчал. Он ел мой мозг прямо из черепной коробки, он перемешал все, что нельзя было перемешивать, это был даже не винегрет бреда, а блюдо совершенно иного гастрономического порядка, в лучших традициях Ганнибала Лектора.            Представьте себе ресторанный стейк из мраморной говядины, покрытый шоколадной глазурью и скормленный вегетарианцу – диабетику. Я хоть и не страдал этим недугом, но спинным мозгом чувствовал как уровень сахара в моей крови повышался. То он спросил — Это коробка автомат? — проехав за рулем машины несколько км, то сказал, что у него AUDI-80 но там механика и спросил у меня — почему? — то он интересовался моей кожаной курткой, говорил, что зарезал корову, и у него осталась шкура, хочет сшить себе такую же.     

Мой череп словно церковный колокол язык которого бил по вискам, пульс участился, ступни и ладони вспотели, меня трясло мне было плохо.

Создавалось впечатление, что мент решил использовать против меня какой-то запрещенный Женевской конвенцией психологический прием, на подобие тех, которым нацисты обучали своих разведчиков в Абвер школах. Иного объяснения я не нашел ибо категорически отказывался принимать тот факт, что человеческое существо может быть таким тупым.

Он все еще продолжал свой, то ли недомонолог, то ли недодиалог, лично я дал этому всему название «демонолог» и прикрыл ладонью закрытые глаза.

Пытаясь отвлечься я смотрел на дорогу мы проезжали мечеть, возле нее собрались мусульмане желавшие совершить пятничную молитву пораньше, они все равно не смогли попасть внутрь из-за большого количества желающих и устроившись на улице, обратив свои лица на восток и приклонив колени падали на землю. Я закрыл глаза и попросил Всевышнего дать мне сил пройти это испытание, а лучше, чтобы мент заткнулся. Мент поперхнулся, начал кашлять и голос его охрип. С того момента едкие пары его словесного зловонья больше не разъедали мой организм заживо.

Визг тормозов, резкий поворот, парковка — Выходи! — сказал мент мощным командным голосом и заглушил двигатель. Я протер запотевшее окно рукавом куртки и увидел административное здание, на это указывал государственный флаг, старое мощное советское здание с зарешеченными окнами на краю географии, оно было мрачным и страшным. На табличке под флагом я прочитал «Пункт освидетельствования…..наркологии» и облегченно выдохнул, наконец-то приехали.

Бесцеремонно вытащив из собственной машины, усатая проститутка с напарником повели меня в застенки.

 

 

 

 

 

БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ

 

Тяжела дверь обитая листом нержавеющей стали захлопнулась за моей спиной и я очутился в начале длинного мрачного коридора. Его мертвый воздух был пропитан хлором и медицинскими препаратами вперемешку с мочой.

— Идем! — скомандовал мент оставив напарника снаружи. Здесь его образ приобретал какой-то вес и завершенность, он очень хорошо вписывался в окружающий интерьер.

Наверное также как Данте испытывал страх спускаясь в ад, так и я неуверенным шагом пошел по коридору, словно плывя по реке Стикс в след за Хароном, для которого у меня не было платы, прямиком в царствие Аида. Мне еще предстояло разобраться в нюансах всех кругов этого заведения и выбраться оттуда живым.

Идя по тому коридору с обшарпанной советской плиткой и облупившейся штукатуркой я в любой момент ожидал получить пулю в затылок, но к счастью этого не произошло. В конце коридора горел свет, но это совсем не тот свет который манит и на который хочется идти, это был свет старой советской люминесцентной лампы прошлого века, она жужжала и моргала источая зло. Мент щелкнул выключатель и по всей площади ада зажегся свет, ослепив уже привыкшие к темноте глаза, помещение стало еще мрачнее.

— Жди здесь — указал он мне место на железной скамейке обтянутой дерматином и удалился в кабинет, оставив меня одного в этом жутком месте.

Через какое-то время меня вызвали в тот же кабинет, я резко вскочил и очутился там уже через пару секунд. Это был то ли кабинет то ли лаборатория со вторым выходом видимо в следующий круг ада. Прямо передо мной, на противоположной стороне комнаты стоял стол за ним, словно дьявол посреди замершего озера в центре ада, сидел худощавый среднего роста старик с седыми, торчащими из под колпака, волосами и такими же усами с козлиной бородкой. Справа за письменным столом расположился мент напротив него пожилая лаборантка с человеконенавистническим взглядом, в которой я сразу распознал Старуху Шапокляк, со всей ее жизненной идеологией спрятанной под медицинский халат. Мне стало любопытно, сколько бы она перерезала людей, выучившись на хирурга? Ее копеечной авторучкой и корявой медицинской вязью, моя библейская фамилия словно в анналы истории вписывалась в журнал регистрации этой богадельни, а Чебурашка надиктовывал ей анкетные данные.

Я ожидал стоя, продолжая изучать комнату, в ней было множество стульев, я насчитал двенадцать, но присесть мне никто не предложил.

Закончив свое первое совместное произведение, Ильф и Петров вышли из кабинета в след за ними вышел и я. Мы снова очутились в мрачном коридоре, я, мент и старуха «Идемте сдавать анализы» — протягивая стаканчик злобно произнесла она, и из круга первого, по широкому лестничному пролету меня повели мучить во второй.

Я даже представить себе не мог как нужно ненавидеть весь человеческий род, чтобы приводить сюда людей. Туалет второго этажа он же по совместительству часть лаборатории был декорацией фильма ужасов, полумрак, дыры в стенах, шум льющейся воды в унитазах без бочков, чьи стенки были покрыты не то плесенью, не то водорослями, и все это в атмосфере ужаснейшей вони, которую я даже не буду пытаться разбить на отдельные составляющие. В сравнении с этим помещением, тот коридор на первом круге казался уже каким-то милым и уютным. Под окнами вместе с красной звездой стояло полдюжины портретов коммунистических вождей, видимо в этом круге отбывали наказание грешники совершившие всевозможные смертные грехи. 

— Что нужно делать? — спросил я;

— Мочитесь в колбу — так профессионально назвала пластиковый стаканчик злая старуха;

— Хорошо, выйдете — попросил я обитателей ада;

— Нет, мы будем наблюдать за вами — демоническим голосом отвергнув мою просьбу старуха уставила на меня свой мерзкий взгляд, мент тоже.

Ну и нравы у вас тут — подумал я и расстегнув молнию вывалил свое, разрываемое внутренним давлением от притока крови, достоинство при этом изрядно помяв колбу. Голова мента наблюдая за всеми этими манипуляциями, сначала медленно поднялась на шее, а потом резкими коротким кивком рухнула вниз, уставив свой жадный взгляд то ли на пол, то ли на мои красивые черные туфли.

— Вы бы хоть отвернулись молодой человек — засмущался демон в белом халате;

— Вы же сами хотели наблюдать, наблюдайте — нашелся я чем ответить.

Мент стоял замертво прямо рядом со мной, пристально уставившись он ожидал момента когда же наконец польется драгоценная жидкость, но не дождался.

Каждая секунда в аду тянулась столетиями и примерно через тысячу лет усатый демон произнес — Ну давай, чего ты ждешь?

Я стоял с отрешенным взглядом и слегка вертя головой и подергивая ногой, отбивал ритм композиции группы Звери «Дожди-пистолеты», той самой песни, которая играла тогда в том черном Мерседесе. Пластиковый стаканчик деформировался еще сильнее.

— Ты долго так будешь стоять? — продолжался допрос;

— Я не могу ты мне постоянно мешаешь — ответил я на поставленный следствием вопрос и перед глазами вновь всплыл образ укороченного ствола автомата Калашникова;

— Стесняешься что ли? — уже с мастерством следователя по особо важным делам, мент усилил психологическое давление. И он был прав, для моей тонкой душевной организации все это было весьма мучительно, чего нельзя было сказать о нем.

— Не мужик что ли? — применил он запрещенный прием не имеющий в данной ситуации никакого смысла, но я тем не менее на секунду усомнившись в собственном мужском достоинстве резко устремил взор вниз. Достоинство было на месте.

— Может тебе помочь? — включил мент доброго полицейского, но на его уловки я не повелся. Интересно как он себе это представляет? — думал я тогда.

Вся эта неловкая ситуация длилась еще примерно вечность и разрядилась лишь вовремя подоспевшей эрекцией.

Демоны ада потерпели свое дебютное поражение, причем на своей же территории и им пришлось вернуть меня на круг первый.

 

— Ну что молодой человек, не хотите проходить тест? — сказал седовласый старик лукавым голосом, вмерзший все в тоже самое место посреди ада, оказавшийся судя по вывеске на двери, главным во всем этом бардаке, собственно как я и предполагал ранее, — Оформляйте — следом, дав поручение своей подручной, он снял трубку и стал куда-то усердно дозваниваться.

Ильф и Петров снова взялись за дело.

— Подпишите пожалуйста — протягивая мне бумагу словно контракт на душу, смиренным голосом, будто ожидая от меня очередного фортеля, произнесла старая ведьма. Я не обманул ее ожиданий.

— Что это? — не прикасаясь к бумаге, будто не поддаваясь на уловки Сатаны желающего заполучить мою душу, спросил я у старухи.

— Акт об отказе прохождения освидетельствования — удивленным тихим голосом произнесла она, после нескольких тысячелетий его заполнения.

— Я разве отказывался, вы же сами были там и все видели собственными глазами? — слегка ударившись в подробности ответил я.

— Как это? — поинтересовался старик положив трубку телефона.

— Физиологические особенности моего организма не позволяют мне сдать анализ сейчас — сформулировал я проблему перед консилиумом. На самом деле теперь лукавил я, потому как анализы сами просились сдаться.

— Попейте воды — сказала Шапокляк указывая на ржавый кривой кран, таким тоном как будто она предлагала консилиуму свой метод лечения лягушачьими лапками и массой других ведьминских приблуд;

— Я не пью воду из крана — тактично отклонил я ее предложение, одновременно вспоминая жизненное кредо ее мультипликационного прототипа;

— Давай деньги я схожу в магазин — неожиданно любезно предложил свои услуги мент;

— У меня только крупные — ответил я;

— Давай, сдачу я принесу — настаивал он;

— Менять нужно, а в этом районе нет обменников — продолжил я свою карточную дуэль, пытаясь деморализовать оппонента. Мне нужно было внушить ему мысль, что я намеренно не дал взятку имея для этого все возможности. Блеф возымел действие, фуражка мента поползла вверх по потному лбу. — И вообще — добавил я – покупай на свои. Я прекрасно знал, что денег у него нет, так как он просил их у напарника, чтобы купить кружку кваса, но получил отказ.

Воцарилась тишина. Старый доктор отрешенным и озадаченным взглядом, усиленным линзами очков, движениями Хоттабыча, пальцами правой руки нежно поглаживал козлиную бородку. Мент зашипел проклятиями.

Таким образом новое произведение великих писателей оказалось не таким успешным как предыдущее и не зайдя критикам так и не было издано. Но они не оставили попыток и сев за стол решили провести работу над ошибками.

— Я сейчас найду двух понятых и мы составим акт без тебя — будто ища поддержки в своем Соломоновом решении в лице старика и старухи произнес мент таким тоном, каким дети споря между собой говорят «А я все маме расскажу», но поддержка замерев от красоты игры, не спешила принимать необдуманных решений, особенно после того как я достав свой мобильник и положив его перед собой предложил им решать такие вопросы с моим адвокатом, которого на самом деле у меня не было, а мне не морочить голову всякими глупостями.

В надежде на то, что болезнь отступит сама, консилиум решил отложить операцию.

 

МАНХЭТТЕНСКИЙ ПРОЕКТ

 

Выйдя из кабинета доктора я сделал пару звонков, с трудом, но мне все же удалось дозвониться до некоторых своих друзей, которые по своему обыкновению все еще принимали сон. Объяснив ситуацию, и то с кем им предстоит скрестить шпаги, после непродолжительного, но затяжного молчания я получил крайне не обнадеживающий ответ «Попытаюсь помочь, а ты пока, сколько можешь, тяни время».

 

***

 

Время – самый недооцененный человечеством ресурс, который оно так и не научилось использовать рационально. Время может быть как врагом так и союзником. Именно благодаря выигранному у врага времени, Сталину удалось перехватить инициативу у Гитлера, а позже и вырвать победу из его рук. Имея в своем распоряжении достаточное количество времени, можно принимать взвешенные и мудрые решения и именно его отсутствием обуславливались самые абсурдные и катастрофические военно-политические решения.

После зимы 1942 года Вермахт окончательно перешел в глухую оборону на восточном фронте и лишь изредка осуществлял успешные наступательные действия. Но враг был еще силен. Вся мощь современной европейской промышленности работала на него. В германскую армию поставлялось колоссальное количество техники и вооружения, нефтяные вышки Норвегии работали на износ, а ядовитая пропаганда Геббельса все с большей силой отравляла неокрепшие умы молодых арийцев, фанатично верящих в несокрушимость Рейха. Но было одно обстоятельство, сыгравшее для Фюрера роковую роль. Гитлер переоценив свои возможности и недооценив возможности Сталина, лихорадочно тратил все больше резервов пополняя свои армии, которые так успешно научились бить советские генералы. Не успевая их восстанавливать в должной мере, он требовал от промышленности все больше, а получал все меньше, сказывалось многое, в том числе отсутствие ресурсов в достаточной степени. Советская же промышленность напротив, невероятным усилием воли народа поддержанная поставками союзников по Ленд-Лиз, переживала подъем. На фронт поставлялось уже сопоставимое врагу количество вооружения. Так инициатива переходила от Гитлера к Сталину.

 

***

 

Сидя на дерматиновой подушке, отстегнутой от коридорной стены, шконки я размышлял над этим уже третий час. Нужен был еще один маневр, чтобы выиграть у врага немного времени, а там глядишь ребята что-нибудь придумают. Стены этого заведения ожили, по нему носились молодые медсестрички с чьими дружелюбными взглядами я встретился пару раз. Угрюмый мент подобно Церберу, сидел за фанерным столом на засаленном, или того хуже, театральном кресле, недалеко от замерзшего озера. Он сидел там в ожидании скорой развязки затянувшегося утра, надеясь на жирную палку в журнале регистрации правонарушений и снисходительной похвалы своего командира. Но вид его теперь был жалок. То он смотрел на меня нарываясь на безразлично-надменный взгляд, то изучал характеристики моего авто, проявляя неподдельное удивление и восхищение, то мои анкетные данные, но уже испытывая ненависть. Так продолжалось до тех пор пока в богадельню, словно черт из табакерки, не влетел его напарник.

Коллега нашей жрицы любви, бежал по коридору так быстро и стремительно, что казалось за ним кто-то гонится, либо их общая мамочка вставила ему пистон в задницу, который вот-вот должен был выстрелить снова. Это предположение косвенно отражалось на его лице, оно было озабоченно-встревоженным. Длина коридора нагнетала интригу, лицо мента сидящего за столом эту интригу выражало. Я даже представить себе боялся какие проблемы он оставил снаружи, если решил спрятаться от них здесь. К тому моменту как наши подружки встретились, усатый мент стоял на полусогнутых ногах с испуганным видом, как проститутка перед десятком молодых и голых беспредельщиков. Началась суета. Полный контекст их разговора я не уловил, но проанализировав некоторые его фрагменты, понял, что что-то случилось.

Сначала усатый мент бегал вокруг стола с мобильником напарника, но тот посоветовал ему позвонить из кабинета доктора, сославшись на то, что по стационарному телефону связь будет качественнее, он так и поступил.

— Да жив я жив! — слышалось из кабинета — Успокой родителей, его таблетки у меня, Я скоро буду!!! — после этих слов мент выбежал и подошел к напарнику, который помотав головой снова всунул в нее наушники. Потом мент направился ко мне.

— Я сгоняю на твоей машине домой, жена звонила там какие-то проблемы? — смотря в сторону, превосходительно, так, будто я был ему должен, произнес он.

— Ты хочешь поехать к своей жене на моей машине? — спокойно с чувством и расстановкой я уточнил его вопрос.

Мент плюнул, выматерился и побежал обратно. И снова наши подружки начали шептаться.

— Его нельзя одного оставлять — показывал на меня усатый — Если мы его не оформим, в тык получим оба — Я у жены возьму. В общем обсуждение сплетен закончилось тем, что молодой напарник, держа в руке ключи от своей развалюхи, поставив целый ряд условий, все-таки передал их своему боевому товарищу.  Мент убежал оставив меня на его попечении. А я сидел и ждал новостей от своих друзей.

Молодой щуплый ментенок в обвисшей форме, сидел все за тем же фанерным столом, на шатавшемся деревянном стуле, ровесником той люминесцентной лампы. В его голове не было ничего кроме наушников подключенных к дешевому «Ericsson», он сидел качаясь на стуле, слушая FM радио и безуспешно постреливая сигареты у молодых медсестер.

Из кабинета доктора доносились какие-то слова и грохот телефонной трубки. Я решил действовать.

— Ты куда? — спросил меня щуплый, не вынимая наушники;

— Пошел на х…й! — не удосужив его внимания я продолжал движение в центр ада, к замерзшему озеру, на аудиенцию к Дьяволу.

Войдя в кабинет доктора, под грохот брошенной телефонной трубки я встретил его обеспокоенный взгляд. Помещение к тому времени было залито солнечным светом, сочившимся сквозь оконные решетки за его спиной.

— Мне нужно в туалет! — нагло заявил я;

— Сдайте анализы и идите — спокойным, победным голосом ответил он мне;

— Вы не поняли доктор, мне нужно по большому — снова начал я его озадачивать;

— Сдайте анализ и можете делать это по всякому — интеллигентно смутился Люцифер в белом одеянии.

Меня такой расклад не устраивал, я не хотел обделаться как Гитлер после Блицкрига.

— Я не хочу по маленькому мне нужно по большому — ответил я так, как ребенок просит детского воспитателя отвезти его покакать, к этому времени я уже стоял практически над ним, заняв господствующую высоту, словно картинка из психологического теста Роршаха под названием «Отец». Это была уже шахматная партия, битва умов и она продолжалась.

— Это невозможно — ехидно, подобно змею из эдемского сада, произнес он и его глаза после этих слов, под задумчивое выражение лица с открытым ртом, устремились вверх и вправо.

— Не морочьте мне голову молодой человек, физиологические особенности нашего организма не позволяют такого в принципе, покиньте кабинет!!! — жестко закрутил контргайку доктор;

Вот же исчадье ада, нужно было чем-то парировать, нужен был ход конем.

— Говорите за себя — продолжал я давить на него. Путем определенных ухищрений и манипуляций с оттенками угроз и шантажа я загонял доктора в моральную ловушку. Ставя под сомнение его профессиональную репутацию, в стенах лаборатории, прямо на ее полу посреди комнаты я предложил ему провести научный эксперимент, на ходу сформулировав все его условия, чтобы опытным путем доказать несостоятельность его последнего заявления, касательно физиологических особенностей моего организма.   

— Молодой человек вы ведете себя неподобающе — медленно поднимаясь со стула, словно оттаивая от тесячелетнего холода, интеллигентнейшим голосом произнес он,  снимая очки.

— У Вас хватает на это наглости, у меня от вас даже очки запотели, а ведь я их протираю медицинским спиртом каждые два часа — тем же тоном продолжил он.

В его словах и движениях было столько мягкой интеллигенции, что одним своим видом он внушил мне уважение. Я чувствовал как уменьшаюсь в росте осознавая собственную ничтожность перед ним. Демоны совести рвали меня на части, это был определенно третий круг. Снятые очки обнажили мокрые глаза, вид у старика был обеспокоенно-печальным. Неужели это я его так довел? – пронеслась в голове мысль. Мне стало перед ним невыносимо стыдно.

— Молодой человек вы мешаете мне дозвониться, это очень важный для меня звонок, выйдите пожалуйста в коридор — категорично закончил он наш научный спор одержав надо мной безоговорочную моральную победу. Шах и мат.

— Простите меня ради бога — начал я принимать поражение — Я был неправ и вел себя как свинья — виновато взглотнув сухим горлом, и опустив глаза я сделал пару шагов назад, потом достал мобильник и положил его на стол перед доктором.

— Вот возьмите, если это упростит вам задачу я буду рад — сказал я и развернувшись направился к выходу прямиком в лапы Цербера. Я решил сдаться первому встречному полицейскому.

— Постойте молодой человек! — прервал доктор мой путь отчаяния примерно на середине. Он быстрым шагом подошел ко мне тряся перед лицом мобильником, потом повернулся и подойдя к двери закрыл ее на замок. — Идемте за мной — скомандовал доктор и я пошел за ним, попутно раздавая пользовательские инструкции к своей раскладушке. Хотелось бы отметить, что в то время мобильная связь была распространена достаточно широко, но доступна была еще не каждому, особенно работникам медицины, которые за гроши с честью выполняли свое нелегкое призвание, самоотверженно помогая людям.

Престарелый добрый доктор провел меня через второй выход и вывел в служебный коридор, уже не такой жуткий как тот. Доведя до двери служебного туалета он попросил меня по окончании дел вернуться тем же маршрутом и постараться не попадать никому на глаза. Я поблагодарил доктора и с чувством любопытства сменившего страх неизвестности, вошел в помещение.

Оказавшись внутри меня встретила приятная обстановка: освеженный воздух, красивые полы и стены, белоснежные раковины и финский прокурор. Обстановка была располагающей для составления плана дальнейших действий, я присел и начал думать.

 

***

 

Яркая обжигающая вспышка озарила все вокруг и вслед за ней, разгоняя облака возник колоссальный огненный шар, поднимаясь вверх он отравлял небо миллионами тонн зараженного грунта  разгоняемого взрывной волной. Отражаясь в темных линзах мотоциклетных очков тех лет, это поистине библейское зрелище поражало воображение наблюдавшей его группы американских ученых. Под руководством Оппенгеймера им наконец-то удалось расщепить атом и высвободить его энергию. Эксперимент, проводимый в условиях абсолютной секретности, на одном из атоллов Бикини в Тихом океане дал результат. Он был конвертацией кропотливого труда тысяч человек: ученых, военных, инженеров всей страны и потраченных миллиардов долларов. Позже, осознав разрушительную силу своего детища, Оппенгеймер будет жалеть о том, что создал монстра и передал его в руки политиков.

«Соединенные Штаты Америки только что произвели успешное испытание бомбы огромной мощности!» — так Трумэн, громким голосом, процитировал записку только, что переданную ему офицером ВМС.

А ведь доктор прав – сумбурно вылетали из меня одна мысль за другой, но с каждой последующей секундой в этом красивом месте, они упорядочивались. Мне определенно все больше начинал нравится ад. Может это Чистилище? – не спеша вышла из меня очередная, но уже упорядоченная мысль.

Сталин изо всех сил тужился, чтобы не выдать беспокойства на слова Трумэна, Черчилль сверлил его глазами, но ни один мускул на лице советского вождя тогда не дрогнул, группа Курчатова уже работала над созданием ядерной бомбы.

Каждая вырванная у врага минута отнимала у него часы, инициатива плавно переходила ко мне. Но этого было не достаточно. Словно Генеральный штаб, разрабатывал для ставки Главнокомандования, план массированного контрнаступления по всем фронтам, который получит название «Багратион», так и моя голова начала перебирать варианты.

Может предложить доктору деньги? – подумал я и моментально отбросил эту мысль, мне не хотелось оскорблять седого старца, тем более что анализы принимали лаборанты, а это уже два человека. Количество денег в моем кожаном портмоне, не соответствовало даже его стоимости, какая-то мелочь на бензин да на ход ноги где-то чем-то перекусить. Обнадеживало то, что Старуха Шапокляк в своем привычном черном одеянии закончив ночную смену покинула стены заведения, сеять зло на улицах города. Наверняка одна из тех молоденьких медсестер ее сменила, оставалось выяснить кто из них любит подсматривать и расколдовать ее.

Закончив свои мысли нажатием кнопки на бочке финского унитаза, я направился к раковине. Помыв руки и лицо, почистив одежду и туфли, я посмотрел в зеркало, оттуда мне в ответ смотрел совершенно другой человек, от утреннего зомби не осталось и следа. Лицо мое стало уверенным, взгляд хладнокровным и коварным, у моего врага не оставалось шансов. Попив воды из крана я покинул Чистилище. Шерше ля фам.

— Вам звонили молодой человек — сказал доктор указывая мне на лежащий на столе мобильник. Лицо его было удовлетворенным и облегченным, наверное даже больше чем у меня. Разложившись моя черная «Motorola» сначала поприветствовала меня яркими красками и тут же распрощалась. Душа покинула мой телефон. Батарея сдохла. Дааа…- выдохнул я, ну хоть доктор позвонил.

 

МИССИЯ НАРКОМАНА

 

Уже через пол часа, не обращая никакого внимания на спящую собаку я непринужденно чирикал с представительницей местной фауны. Это была молоденькая приятная девочка, в обтягивающем белом халатике. Всем своим видом она выказывала мне невыносимое смущение, руки ее не находили себе места, глаза вечно от меня убегали, она переминалась с ноги на ногу облокачиваясь на собственные бедра, прижавшись к стене. К тому моменту я знал про нее все, кто ее родители, откуда она, номер ее комнаты в общежитии, за что сюда попала, где Данте и как проводит досуг. Ее темно-рыжие волосы висели на плечах, лицо было мягким, но не пухлым. Поймав как-то взгляд ее светло-серых глаз я разглядел за ними душу, она была чиста и непорочна. Я не хотел оставлять на ней шрам и даже прикасаться к ее душе, но было поздно. На ее широкой и высокой шее пульсировали все вены нагоняя смущение на щеки, и если бы она не сутулилась от стеснения, то можно было разглядеть и другие признаки доверия. Она качественно отличалась от многих моих долговязых подруг, с длинными ногами и лебедиными шеями с зализанными прическами и каменными лицами на маленькой голове. На ее фоне они выглядели дешевками, хотя такими не являлись. Я даже не пытался рассматривать ее как сексуальный объект это был не тот случай. На таких как она женятся с ними заводят и воспитывают детей. Такие девушки становятся женами генералов сопровождая их с лейтенантских погон, такие как она перевязывали наших солдат на поле боя под градом вражеских пуль. Такая никогда бы не подсунула Адаму яблоко. Но у подобных женщин есть одна проблема, они совершенно себя не самоидентифицируют без мужчин, и не осознают собственную бесценность, но при этом всегда знают свое место. Они как глина в руках мастера, которая после долгих лет кропотливой работы оживала шедевром мирового искусства,  но мои руки в отличии от мастера категорически отказывались работать с чем либо тяжелее карточной колоды.

В очередной раз, когда ее позвали коллеги из ординаторской я нежно пальцами правой руки, взяв ее за тоже место, со всей братской теплотой сказал — Идите я не хочу чтобы у Вас были из-за меня проблемы — и нежно улыбнулся  — позже договорим. Забрав из моих любезных рук свой салат в многоразовой таре она улыбнулась в ответ и развернувшись, легкими и невесомыми шагами радостно поскакала надеясь на скорое продолжение, которого не последовало. Ах как я люблю и уважаю девушек серьезно относящихся к своему питанию. Я никогда не был циником и не хотел им становиться, я принял очередное испытание, и лишь утвердился в собственных принципах не свернув с пути. Провожая ее взглядом и глядя ей вслед, я начал рассматривать ее как сексуальный объект, но я не мог использовать ее в своих циничных мутных схемах. Это была не лаборант. Дааа… надеюсь она не обидится, детскими болезнями лучше переболеть в детстве. Нужно было хотя бы спросить как ее зовут.

Удобно устроившись на своем привычном месте, я продолжил тратить время впустую.

 

***

 

 Враг наступал, глаза его горели красными огнями, своей железной поступью он раскалывал черепа убитых солдат, гусеницы его танков перемалывали их кости, его авиация рассекала темное небо трассирующими выстрелами. Успешно выполнив поставленную задачу, мы отступали, пытаясь выбраться живыми из лап превосходящего противника. Остатками своей группы мы запрыгнули в джип и отстреливаясь помчались прочь по выжженной земле сквозь руины. Казалось ничего не может пробить железную грудь нашего врага. Не успев проехать и 200 метров, как один из выстрелов зашедшего на нас самолета, перевернул джип, подкинув его в воздух на несколько метров и раскидав нас в разные стороны. Звуки стонущего водителя застрявшего в кабине заставили меня открыть глаза. Он лежал, и пламя подбиралось к нему, превращая стоны в неистовый крик о помощи. Но я не мог ему ничем помочь кроме как облегчить его страдания, и наведя на него свой чудом уцелевший бластер, выстрелил.

 

***

 

Проснулся я под треск стула и грохот упавшего с него щуплого мента. Этот недоумок начинал восхищать меня своей ущербностью и нецензурной лексикой. Этот идейный борец за денежные знаки олицетворял собой Паниковского, его падение со стула была опера, Кармен, по крайней мере для моих ушей.

Я открыл глаза и увидел перед собой, пристегнутого наручниками к батарее, замызганного наркомана. Уставший от жизни он сидел напротив меня и закапывал нос. Под разноцветным спортивным костюмом с выцветшими красками, находилось тело, которое все тряслось. Его правая нога в белом кроссовке постоянно дергалась будто перекачивая застывшую в жилах кровь, руки не находили покоя, он постоянно ерзал и шмыгал оценивая окружение испуганным взглядом. Если этот завсегдатай так перепуган, то что можно было сказать обо мне? Он умудрялся за секунду чихнуть, прокашляться и шмыгнуть носом. Он вытирал пот с лица и тут же скрючивался от холода. Все его нутро и внешний вид говорили о жесткой наркоманской ломке.

— Салам братан! — поприветствовал он меня. Я лениво кивнул в ответ;

— Это тебя тут с утра держат, я от ментов в машине слышал? — я утвердительно прикрыл глаза;

— Ну ты шороху навел, опера со смеха падали пока везли меня, чуть в аварию не попали. Твоя Бэха? — я снова утвердительно кивнул;

— Классная, а у меня сейчас очная ставка со свидетелем — продолжал он – потом суд, закроют наверное до приговора;

— Ты все еще не прошел освидетельствование? — я отрицательно помотал головой;

— Вот возьми, когда будешь сдавать тест, то вылей это в мензурку вместо мочи — он бросил мне флакончик с каплями от насморка, я разжал кулак и он сам влетел в мою ладонь. Мензурка, а не колба у этого наркомана больше опыта чем у местных обитателей – подумал я.

— Спрячь — я сжал кулак и поместил его под мышку, скрестив руки;

— Только нагрей до температуры тела, иначе врачи тебя выкупят — в этом наркомане явно умер медик, улыбнулся я и одобрительно кивнул в ответ.

Наркоман на секунду отвлекся рвотными рефлексами, а я сидел и думал, сколько еще гениальных идей в карманах его костюма? И это было действительно гениальное решение, особенно после первой попытки, теперь вряд ли за мной будут так пристально наблюдать. Этот гений, напротив меня был словно оживший автопортрет Пабло Пикассо, над пестрыми красками его «adidas» было худое лицо с выпученными глазами и длинным носом. Назовите мне любого известного вам гения и я докажу, что он употреблял наркотики. Этот парень был явно из их числа.

— Есть сигаретка? — попросил гений свой гонорар. Я прохлопав карманы достал из них полупустую пачку все тех же «Marlboro» и кинул ему. Он несколько раз чуть не уронив все таки удержал ее в руках.

— Оставь себе — сказал я благодарным тоном;

— Ух-ты почти полная в камере пригодится! — обрадовался он. Это было единственное чем я мог ему отплатить, тем более я вообще не хотел курить.

— Благодарю от души! — раскланялся собеседник со всеми аристократическими почестями. А ведь и правда, изучив внимательнее я отметил его чистоплотность. Убитый костюм был выстиран, потрескавшиеся кроссовки — чисты, обросшая шевелюра аккуратно зачесана, у него был даже носовой платок, только страшно было предположить, откуда его достали. Он давал фору менту, который меня сюда доставил. Этот чувак совсем не тот кем кажется. Все не то чем кажется. В моем окружении были пару таких ребят, но не так уставших. Свои проблемы они преподносили со всей ветхозаветной неотвратимостью, каждый день был для них последним, они жили и получали удовольствие от каждого из дней, а кто-то и по несколько раз в день.

Он сидел под моим печальным взглядом и улыбался, в отличие от меня он был полон оптимизма. Это был типичный получатель народной статьи, попавший под раздачу, его участь была предрешена судебной практикой и ее негласными установками. Перспективы зоны были не то, что реальными они были 99% в соответствии со статистикой обвинительных приговоров. Политика нулевой терпимости, что тут сказать, но когда-нибудь она возымеет обратный эффект и все кто ее исполнял, ссылаясь на свое бессилие перед ней очень пожалеют. Понтий Пилат тоже когда-то рассуждал также как и они сейчас, но идеи Христа уничтожили все, что он так яростно защищал. Система которую защищают они, сожрет их самих, ибо негласные установки, доминирующие над нормами права есть диктатура и злоупотребление властью во имя абсолютной власти. Количество правовых маразмов в системе судопроизводства  определяет правовое общество, но их нельзя путать с произволом судей. В правовом обществе любая ошибка системы истолковывается в пользу обвиняемого, без оглядки на ее абсурдность и уж тем более на негласные установки. Не судите да не судимы будете, ибо какой мерой мерите, такой и вам отмерят. Власть перестанут уважать и бояться, начнут ее высмеивать, потом возненавидят, а в конечном итоге их всех ждет кровавая расправа. И первыми их поднимут на вилы те, кого они пачками отправляли в зоны, ссылаясь на негласные установки.

Так что мои проблемы в сравнении с проблемами наркомана казались несущественными, он воодушевлял меня, он был моим спасителем, он словно ангел хранитель ниспосланный мне с небес в трудную минуту, даже если он был обычным смертным, то свою миссию на этом свете он исполнил блестяще и мог с чистой душой обрести царствие свое на зоне. Там эти ребята чувствуют себя как рыба в воде.

Профессиональные психоаналитики назовут это параноидальной шизофренией, я же отношусь к этому как к провидению.

Каждый мужчина приходит в этот мир с определенной предрешенной миссией. Так и мой спаситель с достоинством нес свой наркоманский крест, самоотверженно жертвуя собой, чтобы добропорядочные граждане и молодые парочки имели возможность тыкать в него пальцем и ставить в пример своим детям как наглядную инструкцию того «Как жить нельзя, чтобы не стать такими же». Также как когда-то и Евангельский мессия, этот тоже был всеми гоним, и познал изнанку жизни. Он не нуждался в обществе друзей и подруг он сам себе был хороший друг. Он был свободен от моральных предрассудков общества, но общество не было свободно от него, по крайней мере до этого дня. Такие как он умудрялись вытаскивать кошельки у добропорядочных граждан и опустошив их всовывали обратно, чтобы избежать шумихи на месте преступления. Теперь общество могло спать спокойно.

Двое полицейских уводили наркомана по коридору, словно римские легионеры вели Христа страстным ходом на Голгофу. Тяжелая дверь отварилась и залила коридор послеполуденным солнечным светом. В этом свете очертания моего спасителя стали какими-то призрачными и метафизическими, он стоял весь в лучах, наверное также как и тогда когда спустился на землю. — Отче – тихим, смиренным голосом произнес я. Но все величие момента было нарушено сквернословием мента, который вытолкал замешкавшегося мессию за дверь и приправил все это хорошим пинком в зад. Дверь медленно закрылась и лучи через сужающуюся щель окончательно выжгли мою роговицу, я погрузился во мрак. Интересно кто тот Иуда из-за которого ты здесь?

Я сидел и крутил в руке зажигалку «Zippo» под жадные взгляды щуплого ментенка, у которого к тому времени тоже закончился заряд батареи. Я был спокоен у меня был план, но теперь нужно было выбрать момент. Моя долгая страстная пятница продолжалась. Я знал, что бог на моей стороне, а это значит, что я все делаю правильно. Теперь главное не усомниться, достойно пройти второй круг и утвердиться в своей вере еще сильнее, только теперь без сортирного юмора.

В помещение ворвались пинкертоны, словно соседские кобели, идя рука об руку два молодых, наглых оперка шли по следу, обнюхивая коридор. Однопометные братья безродной дворняги были одеты почти одинаково, туфли джинсы и заправленные в них рубашки. Пробегая мимо, они категорично игнорировали мой пристальный тяжелый взгляд. Щуплый мент рядом с ними уже не казался таким. Началась какая-то возня.

— Этот здесь был весь день? — демонстративно громко спросил один из них у щуплого;

— Да — ответил тот. Я улыбнулся, тебе-то откуда знать спящая красавица;

— К нему никто не приходил, он с кем-нибудь контактировал? — спросил второй, наблюдая за моей реакцией. Но я сидел спокойный закрыв глаза в полуразваленном положении все на том же месте;

— Нет — испуганным голосом отвечал щуплый – Вы лучше у напарника моего спросите — Да уж этот щуплый раскололся бы на первом же скачке – подумал я;

— Мы только от него — сказали они в унисон и продолжили дальше напрягать воздух, так и не набравшись смелости ко мне подойти. А я все также не то сидел, не то лежал в неподвижном состоянии и лишь иногда, чувствуя на себе их взгляды, почесывал яйца. У меня на этот день было абсолютное алиби.

 

***

 

Болотная местность лесов Белоруссии на реке Припять, была труднопроходимая и оборона врага в этом месте была наиболее слаба, именно поэтому в соответствии с планом массированного контрнаступления «Багратион» 1-ый Белорусский фронт должен был нанести здесь главный удар и впоследствии встретившись со 2-ым Белорусским окружить и уничтожить группу армии «Центр». Нам предстояло построить здесь понтонные переправы для наших танков. Местные комары и мошки были хуже фашистов, от сырости и грязи ломило кости. Особым распоряжением штаба армии уставная форма одежды дополнилась болотоходами, специальным приспособлением напоминающее нечто среднее между лыжами, ластами и лаптями, они нам были необходимы, чтобы не увязать в трясине болот. Наш полк располагался в километре от деревни «Черная грязь» находящейся на нашей территории. Взяв у старшины сухие портянки и немного керосина, я направлялся из деревни в расположение своей части. На полпути, миновав болото, я свернул в лесную чащу, чтобы проверить на себе одно народное средство против вшей и другой живности обитавшей на моем теле. Найдя укромное место, я налил в ладонь немного керосина и начал усердно натирать им пах. Надеюсь ребята не обманули – думал я, подливая керосин и когда невыносимый зуд начал сменяться приятным жжением, завалился под дерево. Это были действительно приятные ощущения. Когда же наступление скорее бы выбраться из этих гнилых болот, пусть лучше немец убьет чем вши заживо сожрут или комары всю кровь выпьют. Задача наших инженерных войск была такой сложной, что казалась невыполнимой, им нужно было вырубить лес и из бревен построить переправы через непроходимые болота, и все это нужно было сделать незаметно от врага и в кратчайшие сроки. Усталость рубила с ног постоянно и вот сейчас она застала меня здесь. Силы покидали меня, но нужно было возвращаться в часть. Достав из-за уха союзническую сигаретку «Camel» и вставив ее в сухие губы, я поднес к ней трофейную немецкую зажигалку. Колесико прокрутилось, искры разлетелись и фитиль загорелся пламенем, вслед за ним загорелась и правая рука, выронив зажигалку слегка подбросив ее вверх. Словно в замедленной съемке, немецкая свастика заканчивала свой третий оборот примерно на уровне моих глаз и зажигалка устремилась вниз прямо в то место, которое я так усердно натирал три минуты назад. Вспыхнувшее пламя опалило мое лицо, и волосы на голове загорелись.

— А-А-А-А-А-А!!! — кричал я несясь по лесу с такой скоростью с какой позволяли это сделать болотоходы. Горящей рукой я пытался сбить пламя с головы и паха, а левая рука придерживала штаны. Где же это болото когда оно так нужно? – крутилась в голове всего одна мысль. Выпрыгнув на ходу из сапог, я бежал так долго, что время показалось вечностью и как только мои ступни нащупали мягкую мокрую прохладу я всем телом вонзился в нее. Это была лужа черной болотной грязи. Воткнув в нее горящую голову и руку, разрывая второй солдатскую ширинку я мощными и размашистыми возвратно-поступательными движениями набирал в пах как можно больше грязи. Жжение и зуд начали отступать под натиском приятной прохлады и мои движения стали менее размашистыми, но более частыми. Неистовый крик сменился стонами. Так я валялся в грязи как носорог, ровно до того момента пока не услышал за своей спиной холодный твердый голос.

— Что здесь происходит?;

Я вскочил и выпрямился поднеся к виску обожженную грязную руку.

— Рядовой Шариков! — выкрикнул я изо всех сил. Это был майор особого отдела армии, державший меня на мушке, хорошо сложенный высокий мужчина 45 лет. Вопреки расхожей репутации сотрудников НКВД этот человек был порядочным, но строгим, солдаты и офицеры среднего звена уважали его но боялись, он же уважал их, но не боялся.

— А зовут тебя случайно не Полиграф? — продолжил он взведя курок;

— Никак нет — тихо и приглушенно ответил я, вспомнив недавнее специальное распоряжение Штаба фронта под грифом особой важности, действующего до начала наступления, согласно которому в местах дислокации войск фронта в лесах и болотах запрещалось громко: шуметь, отдавать приказы, докладываться и т.п.;

— Так какого черта ты выдаешь врагу наше местоположение и подсвечиваешь его вражеской авиации? Может его шлепнуть на всякий случай и делу конец? — обратился майор к только что подбежавшему старшине, вслед за которым подтянулась и рассредоточилась в боевом порядке наша рота.  Моя боевая доблесть после этих слов, уменьшилась до размеров патрона особисткого ТТ;

— Что вы товарищ майор — отвечал старшина, крепкий пожилой мужичок небольшого роста, который был для солдат как отец — Шариков герой, два раза в разведку за языком ходил и оба раза успешно, просто он контуженный — оправдывал меня командир — Я за него ручаюсь;

— Герой говоришь — произнес майор, убирая пистолет в кобуру — По-твоему так должен выглядеть герой? — продолжил он указывая пальцем вытянутой руки в сторону моего паха.

Кусок грязи отвалился и упал внутрь спущенных штанов, предательски обнажив мой героизм. Рота рассмеялась.

 

***

 

Смеясь проснулся и я, образ бегущего в болотоходах солдата с горящим пахом врезался навечно. Как же это провернуть? Нужен был маневр.

Системы залпового огня установленные на американские Студебекеры в простонародье звались Катюша. Это было грозное оружие для врага, изменившее ход войны, особенно здесь в Сталинграде. Чтобы уберечь их от огня вражеской артиллерии, комдив Генерал-полковник Чуйков использовал одну военную хитрость. Он прятал их за крутым берегом Волги и в нужный момент откатывал машины к реке для нанесения реактивного залпа. К тому времени как ошарашенный враг наводил свои орудия для ответного огня, Катюши снова прятались за берегом. Таким образом враг ничего не мог им противопоставить и постоянно находился в деморализованном состоянии, ожидая очередного залпа. 

 

— Уффф… как я устал, как я устал — причитая и обтираясь белым платком, будто после долгого трудового дня, присел рядом со мной худощавый, седовласый армянин лет 50-ти. Вид у него был таким, будто он сбежал со стенда «Внимание розыск!!!». Узкие прямоугольные очки черного цвета, черная рубашка, черная короткая кожаная куртка, черные брюки, черные замшевые туфли, только носки на нем были белыми.

— Что случилось? — поинтересовался я;

— Да вон Ашотик с перегаром попал — показывая на открытую дверь кабинета доктора продолжил он — Пришлось за него анализы сдать, в последний момент с ментами добазарились, чтобы подменить, $100 отдали, хорошо у Ашотика лавэ было;

— Повезло вам — ответил я;

— Интересно, раньше можно было на месте в трубку подышать, деньги отдать и ехать дальше, а теперь зачем то везут на какое-то освидетельствование? — заметил армянин;

— Старые алкотестеры недавно запретили, а новые ещё не закупили, поэтому  всех доставляют сюда, для проведения глубокого анализа, я тоже с перегаром попал;

— Сколько вам молодым можно говорить, что гулянки до добра не доведут, работать нужно, учиться и работать, семью обеспечивать надо. Семья, дети вот где настоящий кайф, вот кому нужно все свое время уделять, а не болтаться по кабакам и улицам — так армянин провел со мной моральный ликбез.

— Галстян подойдите ближе — послышался голос доктора из кабинета — Смотрите сюда на эти полоски с плюсиками это то, что тест обнаружил в ваших анализах: кокаин, героин, метадон, амфетамин, гашиш, трамадол……

 

КАЗНЬ ЕГИПЕТСКАЯ

 

Скрип, лязг и грохот двери. В коридор, виляя капитанскими звездами, вошел мой мучитель. На этот раз я смотрел на него по-новому. Парадно-выходная форма, свежая выглаженная рубашка, побритое лицо, причесанные и подстриженные усы и только от семейной реликвии он не отказался, видимо очень любил деда. Обольщаться не стоило, под всей этой мишурой был все тот же продукт внутренних органов, олицетворявший собой всю государственную власть, который еще утром вымогал у меня $200. Но что-то в его лице было не так, его жезл висел уже на пол шестого, от былой гусарской лихости не осталось и следа.

Щелчок. Я перекинул карту из левой руки в правую. Этот прием я называю воздушный поцелуй.

Пройдя спокойно мимо меня он разбудил напарника и у них завязалась беседа вновь вызвавшая у меня женские ассоциации. Уходя по коридору виляя бедрами, щуплый мент имел такой недовольный вид лица, как будто не поделил с лучшей подругой иностранного клиента. Скрип, лязг, грохот.

 

Я снова закрыл глаза и предался своим размышлениям. Для успешного проведения фокуса мне нужен был один элемент, который бы отвлек внимание зрителя. Я стал тянуть время. Под слова песни Лаймы Вайкуле «Еще не вечер», доносившейся из кабинета доктора я погрузился в сон. Мне снилась вендетта семей Монтекки и Капулетти из-за которой Ромео и Джульетта не могли быть вместе. Я был спокоен и наслаждался романтическим сном. После того как Джульетта выпила яд, меня разбудил мент.

Расталкивая и матерясь он тычил в меня бутылкой «Coca—cola» наполненной наполовину.

 — На попей и пойдем сдавать анализы, я не хочу больше здесь торчать, у меня много личных дел — настаивал он;

— Я не пью «Coca-cola — ответил я, особенно после ментов дополнил свой ответ мысленно;

— Я не верю, что после сколького времени он не хочет в туалет, как проверить есть ли у него жидкость внутри? — обратился мент к рядом стоящему доктору. Очки доктора после этого вопроса выпали и повисли на шее, держась на цепочке.

— Чтобы узнать есть ли в бензобаке бензин нужно засунуть в него шланг и сосать пока жидкость не польется — вмешался я спасая в докторе остатки веры в человечество. После этих слов, как мне показалось, еле сдерживая смех, доктор удалился к себе.

Мент снова зашипел. На этот раз он шептал так, будто чернокнижник читал заклятие проклятия из книги мертвых «Некрономиком», точно в том же темпе и чувством в каком боец штрафной роты, лежа в окопе перед минным полем противника, читал Отче наш, ожидая в любой момент свисток командира означавшего начало атаки. Молитва штрафника оказалась сильнее и мент был изгнан туда, откуда пришел, он снова очутился за фанерным столом.

Время шло, чувство подступающего голода активизировало скрытые возможности моего мозга, я изматывал своего оппонента, дожидаясь момента нанести точный и четкий удар, но риск все еще существовал.

 

***

 

И снова болота и леса Припяти, но теперь уже не такие непроходимые. Незаметно от врага сюда удалось стянуть несколько армий и десятки тысяч тонн боеприпасов и спрятать все это в лесах, как следует замаскировав. Переправы были построены, в нашу часть доставили несколько бочек спирта, а это означало скорое наступление. Отвлекающим маневром для врага было сосредоточение наших войск подо Ржевом, куда он и перебросил свои основные резервы, но это была военно-стратегическая хитрость, так как сосредоточение было фикцией.

 

***

 

— На, возьми деньги и принеси мне бутылку «Боржоми» и батончик «Nuts» — обратился я к менту протягивая купюру — Покончим с этим — добавил я. Мент смотрел на меня молча, его фуражка теперь сползала вниз, судя по всему он хотел меня послать, но удержался, так как я мог передумать и снова встать в позу. Попросив кого-то из персонала за мной присмотреть он взял деньги и пошел.

 -Только ничего не перепутай, а то я отменю сделку — услышал он вслед, но промолчал.

Мента не было уже час, за мной присматривали другие сотрудники, которых он встретил на выходе. А я сидел и вспоминал тот испорченный вечер, когда мы с приятелем стали жертвами полицейского произвола. После того как ему удалось сделать звонок на место происшествия скатился весь ментовской бомонд от майоров до генералов и всем было интересно, что же произошло. Но предъявлять нам было нечего, я трезв, в машине ничего запрещенного, в конечном итоге было принято решение сделать крайним усатого мента. Ему потребовался месяц на то, чтобы найти и купить точно такие же фужеры, а сколько времени ему понадобилось на то, чтобы отремонтировать часы я даже не в курсе. Дааа, хорошо, что я не позволил своему приятелю перелезть на задний ряд, а то бы нас там пристрелили.

От охраняющих меня полицейских я узнал, что усатого капитана вызвали в городской отдел внутренних дел, который в нашем городе принято называть городским туалетом. Этих двоих прислали его подменить, и они оказались на удивление приятными и умными собеседниками. Они очень охотно делились со мной оперативной информацией, рассказали, что в городе идет какой-то рейд, ищут каких-то отморозков, обезьянники переполнены и что лучше на улицу сегодня не выходить. Бывают же среди ментов тоже люди. Выиграв их в очко и забрав у них последние сигареты я уснул.

 

***

 

— Ну-Ну-Ну Кларисса я не советую вам вставать, я подмешал в ваш бокал препарат, который изготовил сам. Это специальный релаксант он не позволит вам осуществить задуманное, и как раз сейчас он начал свое действие — сказал Лектер посмотрев на часы и повернувшись к кухонной плите рухнул на пол потеряв сознание;

— Кретин! — сказала Кларисса.

 

***

 

Когда я открыл глаза, то увидел перед собой печальное усатое лицо. Оно было настолько печальным, что мне стало его жаль, будто я был виновником его проблем.

— На пей — спокойно предложил он мне дешевую минералку;

— На ешь — также спокойно предложил он мне «Snickers»;

— Я у тебя немного денег взял на такси, срочно вызвали — также спокойно сказал он это, намекая на то, что сдачу мне не вернет. Я не стал спорить и вставать в позу, я очень устал и мне хотелось все это закончить, тем более мой противник выдохся. Пусть думает тоже самое обо мне.

Не спеша закончив трапезу я обильно запил ее газировкой. Почки до этого работавшие в холостую начали закачивать воду в мочевой пузырь.

— Ты закончил, идем сдавать анализы? — сказал мент и снова нарвался на мой непроизвольный львиный рык;

— Теперь будем ждать, ты сам видел сколько времени я без воды сидел — ответил я зевая;

— Как такое возможно? — все тем же тихим и удивленным голосом спросил он — я уже пять раз сходил;

— Простата здоровая, никогда не мучила, стоит как штык — отвечал я мягко засыпая. На самом деле я давно был готов презентовать свой фокус — мои вещи у тебя?;

— Да, но ты же понимаешь, что они тебе не пригодятся — коварно ответил мент;

— Жди.

 

***

 

— Марат вон туалет, зачем ты делаешь это в саду?! Ну неисправим, хоть руки помой в умывальнике! Так вот на чем я остановился? Вот смотри в школе физичка на своих уроках говорила, что когда-то какие-то ученные поспорили между собой, что тело чтобы оно не остановилось нужно постоянно подталкивать, а другой говорил, что его не нужно останавливать и выиграл второй. А этот проходимец и шарлатан Стивен Хоккинг говорит, что нельзя разогнаться до скорости света, потому что тело наберет бесконечную массу, причем в его работах нет нормального обоснования этому. Вот Эйнштейн сказал, что все относительно и все познается в сравнении. Налей вискаря. Вот слушай дальше и лови ход мыслей. Ученые растягивают резиновое полотно расчерченное на квадраты и кидают на него тяжелый шар, тем самым демонстрируя искажение пространства вокруг тяжелого тела, но это в корне не правильный подход он ничего не демонстрирует. Нужно изменить его и сделать 3-х мерным, натянуть металлические нити вдоль и поперек, а в центр поместить электромагнит и закрутить его, чтобы проволоки начали притягиваться и наматываться на тело. А вот теперь за эталон возьмем куб, который возникнет при пересечении проволок, его длину и ширину определим как одна световая секунда, то есть расстояние, которое преодолеет свет от одного конца до другого за секунду;

— Я понял, давай накатим, я всем налил, вот яблоки нарезанные, закусывай — ответил собеседник умника — Братан давай, твое здоровье — обратился он ко мне — Что-то ты весь вечер загруженный чем-то, тебе что не интересно или телку муж опять не отпускает, забей сейчас подъедут мои? — засмеялся он.

— Да нет все нормально, завтра день сложный, слишком много переменных нужно все учесть, так ничего особенного, давай накатим — поддержал я;

— Так вот на чем я остановился — продолжил умник — Куб. Теперь раскатай его кухонной скалкой до бесконечности и оберни тело многими такими кубами, это будет пространство вокруг черной дыры. Короче к чему я, в середине черной дыры нет никакой сингулярности, там находится тело, которое разогналось до скорости света, обрело вес и намотало на себя пространство, также как магнит металлические проволоки;

— Да уж — подумал я — Братан пиво остыло?! — обратился я к вышедшему во двор, хозяину дома;

— Сейчас Люба раков доварит, и я вынесу, тебе кружку или бокал?;

— Давай кружку — ответил я;

— Так вот, едем дальше — продолжил умник — попав в такой раскатанный до бесконечности куб, луч света превратиться в непонятно во что, он рассеется по всей площади куба и поэтому черные дыры его не излучают, его не будет видно, физическое тело растянется до бесконечности, но опять же, только для наблюдателя. Короче, в черную дыру можно безопасно спуститься и обнаружить в ее середине тело летящее со скоростью света, а время замедлится только для стороннего наблюдателя. Это значит, что время тоже имеет длину ширину и даже вес. Все просто, а придумали-то целую науку;

— Ну ты загнул родной, давай еще накатим — ответил ему собеседник — ООО!!! раки, пиво очень кстати, брысь отсюда, Марат выключи эту еб…ю песню, поставь лучше диск «Pulp fiction», и закинь в мангал то большое бревно, пусть прогорает. Идем бухать, давайте все к столу, братан забери у них ключи от машины;

— И так на чем я остановился? — продолжил умник;

— УФФФФФФ — выдохнул я — послушай дружище — обратился я к нему — Ты конечно за космос конкретно пояснил, но скоро девчонки подъедут и у меня к тебе убедительная просьба, ты пожалуйста при них не говори о замедлении времени и черных дырах, а то они не так поймут, испугаются и их тела улетят отсюда со скоростью света.

Все рассмеялись, стол расшатался и с него упали несколько раков на радость кошкам

Хлоп! – я убил комара точивший свой длинный нос на моей руке. Если бы не комары, то это место можно было назвать раем. Мне было хорошо и комфортно в окружении своих друзей. 

 

***

 

— Молодой человек вам не надоело здесь, может вы все-таки сдадите анализы? — аккуратно растолкал меня доктор — я из-за Вас не могу смену сдать, вам все равно рано или поздно придется это сделать, а на дворе скоро ночь — сказал он, держа мента на расстоянии. После его слов я из положения лежа принял сидячее положение и надел куртку, которой укрывался, пока спал.

— Тебя, что дома никто не ждет, у тебя вообще дети есть?! — выкрикнул мент;

— Не знаю, может и есть, а у тебя? — спросони ответил я;

— Вы готовы? — спросил доктор;

— Знаете, вот теперь я наверное уже готов это сделать — неуверенно ответил я. Мент глубоко выдохнул.

— Тогда идемте;

Я шел спокойный и смиренный, обдумывая все детали. Пан или пропал, хотя был еще один вариант, самый крайний, даже если что-то пойдет не так я всегда мог вернуть статус-кво, но перспективы ночевать здесь меня не радовали.

Коридор, лестница, туалет, вонь, мензурка.

— Пусть он не смотрит — обратился я к доктору, указывая на мента;

— Хорошо, я сам за вами присмотрю со спины — ответил доктор — Он будет рядом — добавил старик получив у мента одобрение;

— Красивый у тебя китель — обратился я к менту, слегка постукивая по нему тыльной стороной пальцев, давая понять, чтобы пропустил меня в кабинку.

Ну вот и все. Момент истины.

Оставив за своей спиной мента и доктора, я вошел в кабинку и расстегнул ширинку. Из-под мышки по рукаву куртки выкатился заранее открытый флакон «Нафтизин», через секунду его содержимое вылилось в стаканчик. Но будучи опорожненным он издал всасывающий звук, разоблачив весь трюк. Услышав его мент схватил меня и начал дергать, пытаясь развернуть, пока не развернул в тот самый момент, когда вся злость и ненависть советского народа к фашисткому захватчику, выплеснулась мощным контрнаступательным ударом всей советской армии. Удар ошеломил врага стремительностью напора. За раз был выпущен почти весь подготовленный боезапас. Артиллерия била по площадям противника, но треть боезарядов все же достигли цели, окропив землю кровью врага советского народа, также как я окропил китель, брюки и обувь своего.

Стоя в кабинке на мокром полу в окружении мокрых стен, я смотрел ему прямо в глаза.

— Прекратить артобстрел! — скомандовал Рокоссовский под шум выстрелов и вой реактивных  снарядов, и он прекратился с определенной задержкой, необходимой для передачи приказа непосредственным исполнителям.

Мент стоял и смотрел на меня как фашист на дуло винтовки Мосина с передернутым затвором, в руках красноармейца, из которой в любой момент могла вылететь птичка, яркая вспышка после которой наступила бы вечная темнота.

Воспользовавшись паузой и замешательством врага, я аккуратно передал  мензурку доктору, который моментально положил в нее экспресс тест и вышел за дверь. Мент, прочитав в моих глазах все условия ультиматума, медленно сделал два шага назад и выскочил вслед за доктором, даже не закрыв за собой дверь.

Не спеша, закончив свое мокрое дело, я аккуратно, переступая через лужи, подошел к умывальнику, вымыл руки и лицо, и вытер их носовым платком. Из зеркала на меня смотрело одержимое дьяволом лицо, оно было искривлено и перекошено адской улыбкой. С грохотом и треском на пол один за другим попадали портреты вождей. Теперь я стал обитателем ада. Дааа, на такой успех я не рассчитывал. Даже если бы доктор нахимичил с анализами, в чем я очень сомневался, то это уже не имело никакого значения, оно того стоило.

 

ИСХОД

глава20 стих 5

Спустившись в кабинет доктора я застал там утренний консилиум в том же составе, его члены расположились в том же порядке на тех же местах, заседание продолжилось.

— Тест отрицательный! — произнесла пожилая женщина, на которую я еще утром наговаривал, видимо переосмыслила свое поведение после встречи со мной. И сразу же после своих слов она записала результат в справку шлепнув печать.

— Отрицательный!!! — подпрыгнул мент со стула — это значит, он пьян! — злорадным и победным голосом переспросил он диагноз. Глаза его снова приобрели утренний блеск.

— Тест пройден успешно! — жестко и категорично заключил доктор — Он трезв, алкоголь и другие препараты не обнаружены — это потом через несколько лет я понял, что устами доктора в тот момент разговаривал со мной Всевышний. Он практически прямым текстом сказал мне, что я прошел его испытания, но тогда я считал, что они продолжаются и мне следовало пройти самое сложное из них, усмирить свою гордыню.

— Я же вам с самого начала об этом говорил, только время мое зря потратили — вмешался я.

Вид у мента теперь был как у проститутки, которую всю ночь, самым непотребным образом, насиловала толпа беспредельщиков, а потом ее выпнули в подъезд, даже не дав одеться.

— Как трезв, этого не может быть???!!! — начал мент размахивать кулаками после драки — Он подменил анализы, давайте проведем повторный тест;

— Вы хотите здесь еще четырнадцать часов торчать, лично я нет, меня давно дома ждут? — образумил его доктор.

— Если он был трезв, то почему тогда столько времени компостировал мне мозги? — не унимался он;

— Ничего себе — возмутился я — так это я сам себя сюда доставил и тебя прихватил, чтобы веселее было? У тебя еще наглости хватает так говорить, бессовестный, это ты мне весь день мозги компостировал — устыдил я мента перед другими членами консилиума;

— Ну как же так, он мне ботинки обмочил и просто так сейчас уйдет, доктор давайте проведем еще один тест!? — отчаянно взвыл мент. Не только ботинки — думал я про себя;

— К утру в его организме вы ничего не обнаружите, это бессмысленно — вырвал доктор у мента последнюю соломинку надежды;

— Но там, на полу туалета его моча, можно ее использовать в качестве материала для теста — смущенно предложил мент еще одно Соломоново решение;

— А ты доказать сможешь, что это мой материал? — поставил я жирную точку в этом отвратительном разговоре, при этом думая зачем ему так далеко ходить?

Разговор был окончен, я вышел из кабинета, вслед за мной вышел и мент. Теперь еще утром казавшийся жутким коридор, стал каким-то родным и близким, его обшарпанные стены придавали определенный стилистический изыск. К черту эстетизм!!! — вырвалось из моей души легкое приятное чувство, придав этому месту дополнительный аромат. Мент изыск не оценил. Морщась и прикрывая свои бесстыжие усы рукой, он набравшись наглости заявил

— Давай я тебя быстренько за превышение скорости оформлю и езжай на все четыре стороны;

— Ты чего мент, тебе только что к одиннадцати прилетел туз, ты проиграл, ключи и документы на стол — потребовал я постукивая пальцем по фанере;

— Ну хоть денег дай, весь день с тобой провозился, ну хоть на такси как я домой доберусь уже поздно или отвези меня;

— Во-первых мне в другую сторону, а во-вторых я тебе уже давал на такси — произнес я и начал стучать пальцем еще сильнее, попутно демонстрирую всю красоту своего мобильника;

Мент подчинился.

— Это не мое, я кроме аспирина ничего не принимаю — кинул я на стол таблетки для сердца, затесавшиеся среди моих бумаг — «Забери назад, тебе сейчас не помешает, а мне от ментов ничего не нужно, кроме соблюдения законов» — и уходя прочь, протерев ключи и документы влажным платочком я выкинул его в специальную урну для использованных мензурок.

— Ну хоть позвонить дай! — слышалось за спиной. Но я шел уверенно и твердо, мои ноги уже не раскачивали тело в разные стороны как утром. Из кабинета доктора играла песня все той же Вайкуле «Легкой джазовой походкой». Я шел по длинному коридору, словно Моисей по дну Красного моря, шел сквозь расступившийся передо мной наряд полиции, доставивший в ад очередного узника. Через скрип двери я услышал последние жалобные, умоляющие стоны фараона

— Ну хоть что-нибудь дай!;

Лязг, грохот, свежий воздух свободы, Элвис покинул здание.

— Салам братуха!!! —  передо мной стояла полдюжины крепких ребят с угрюмыми и пронзительными взглядами. Их машины словно обереги от сглаза были припаркованы по обе стороны от моей и перекрывали выезд, отводя от нее завистливые взгляды окружающих. У этих ребят была репутация одних из опаснейших в городе. Я называл их девяностики.

— Салам — ответил я и по братски обнял самого угрюмого из них — Салам — обнял я второго с остальными поздоровался сухим, но уважительным рукопожатием так как знал их опосредовано.

— До тебя добраться была целая проблема, менты лютуют, все машины перетряхивают где больше двух, план перехват весь день действовал. Братуха не обессудь, но мы сделали все, что могли, никто из ментов не хотел связываться с этим чертом, у него то ли отец то ли тесть какой-то крутой отставной палкан, как тебе удалось из всей грязи в городе наступить именно в это дерьмо? Мы даже к нему домой звонили, с его женой хотели порешать, но она дура больная столько гадостей нам наговорила;

— Побрить ее надо наголо — сказал второй девяностик, демонстрируя работу парикмахерской машинки;

— Потом мы домой к ней съездили — продолжил первый – но нам никто не открыл, только стариков перепугали, а когда скорая приехала мы туда уже не лезли;

— Выкиньте эти глупости из головы, в них больше нет необходимости, тест отрицательный, все хорошо, чист как младенец — успокоил я своих друзей;

— Как это? — удивились они

Потом через несколько дней эти ребята будут чествовать меня как героя Сталинградской битвы, они будут внимать каждому моему слову, как апостолы внимали словам Иисуса на тайной вечери. Эта история станет притчей во языцех в застенках пункта освидетельствования местной наркологии. Она будет передаваться из уст в уста, обрастая мифами и легендами равно как Исход Моисея из Египта, ознаменовавший собой крах и закат эпохи Рамзеса Великого – фараона, возомнившего себя богом. Я сам слышал эту историю от нескольких людей, но не перебивал их, мне интересны были детали, которые каждый вносил в свою версию, но увы оригинал никому из них превзойти не удалось. А может это были мои подражатели, последователи, адепты созданной мной религии и учений?

Мы распрощались, девяностики разъехались сразу, как к зданию подъехал ментовской УАЗ с одинокой синей мигалкой.

Проверив уровень масла и разложив документы по местам я смотрел спокойный и довольный на это мрачное здание. Свет ментовской мигалки с соответствующей частотой освещал государственный флаг и нанесенную свежей белой краской надпись «Мусор» на помойном бочке, в который словно тень Мефистофеля, стряхивал пепел мой сегодняшний визави, потерпевший фиаско. Я завел двигатель и ксеноновые фары осветили его, композиция Краснодеревщика заиграла уже с припева, нарушив покой местных жителей.

Сын погибли, Рогатый, Нечистый, Падший я сокрушил тебя сегодня в его честь!!! Драматизма моменту придавали вспышки молний на горизонте и запоздалый звук грома. Он стоял там освещенный фарами и подсвечиваемый полицейской мигалкой, стоял под флагом возле бочка, олицетворяя собой власть.

Интересно, что он чувствовал в тот момент? Бытие определяет сознание и если исходить из этого постулата, то можно было предположить, что чувствовал он  примерно тоже самое, что чувствует собака на короткой цепи перед ароматной сочной костью с остатками мяса, до которой она никак не может дотянуться. Собака будет скулить и царапать землю, но короткая цепь не позволит ей вкусить угощение пока хозяин ее не отстегнет.

Дождь начинал приобретать библейский масштаб — Семя Каинова — произнес я и мой ковчег, рассекая морские воды, поплыл к горе Арарат. Так наши с ним пути разошлись окончательно. Потом ходили слухи, что он перевелся в столицу и на ее окраине нашли его обезображенный труп со спущенными штанами, в анальное отверстие которого были всунуты деньги, предварительно скрученные в трубочку. Так и умерла легенда. Но это уже не моя история и она не вписывается в общий стиль повествования. Интересно, какая сумма там была?

Снова убавив звук и переключив на радио я слушал новостной выпуск. Речь шла о том же беглом банкире, но информация преподносилась так навязчиво, что мозг ее не воспринимал и даже отторгал как нечто инородное. Не умеете вы работать с общественным мнением, неужели вы надеетесь на то, что это кто-то проглотит? Хотя может это только мой мозг отторгал эту информацию, я ведь сегодня наглядно убедился, что среди человеческих особей бывают и не такие индивиды. Я переключил на местное радио.

В местном выпуске новостей прозвучала молния. Сегодня несколько минут назад скоропостижно от сердечной недостаточности в такой-то больнице на таком-то году жизни скончался какой-то заслуженный ветеран УБОП МВД в звании полковник.

Все там будете, заслуженно и скоропостижно – подумал я, глядя на проезжающую встречную развалюху в которой щуплый мент спешил утешить свою обиженную подругу.

Я выключил радио сформулировав для себя еще одно жизненное правило, что информацию официальных СМИ нельзя принимать за чистую монету и утренний прогноз погоды обещавший день без осадков, только подтвердил это правило. Заиграла песня Madonna «like a player»

Престиж удался на славу – разбирал я свой сегодняшний трюк, зритель почти меня раскусил и если бы не отвлекающий маневр. Пока внимание зрителя приковано к рукам фокусника, основные действия происходят в другом месте – вспоминал я свой любимый фильм Кристофера Нолана. Ни один фокусник не раскроет вам свой секрет, но большинство их секретов таят в себе ассистенты. Именно ассистенты подсвечивают фокуснику дальнейшие действия, вариантов множество от жестов до элементов одежды, в других случаях ассистент отводит на себя внимание зрителя либо сам является зрителем.

Под композицию группы ЧИЖ и ко «Фантом» я выехал на один из главных проспектов города и с радостью обнаружил, что все светофоры выключены.

Это был длинный и широкий проспект заканчивавшийся мостом через реку, перед которым на берегу реки стояла моя высотка. К тому времени двигатель был прогрет до рабочей температуры, я поставил рычаг в положение «спорт» и задняя ось присела. Отключив вспомогательные системы и добавив звук я выжал гашетку, машина прокрутив задние колеса и вцепившись в мокрый асфальт с ревом выстрелила как пуля. Проспект, названный в честь легендарного военного летчика, под светом ксеноновых фар начал сужаться, я пролетал один перекресток за другим, также как когда-то более шестидесяти лет назад, над этим самым местом пролетал наш великий герой, тараня своим трофейным Мессершмиттом один бомбардировщик за другим, которые рухнули где-то на пересечениях с улицами Гете и Ницше. Тогда как и меня сейчас немецкая техника его не подвела, роторы все еще крутили разбитый винт, но фюзеляж был объят огнем. Где-то над тем перекрестком, который уже остался позади, наш летчик открыл фонарь кабины и катапультировался, и снова немецкая техника его не подвела. Впереди мост. Резкий удар по педали тормоза и заскучавшие колодки вцепились в тормозные диски, машина слегка клюнула, я повис на ремне, и как только она выпрямилась, перенеся вес на заднюю ось, я снова выжал гашетку, одновременно выворачивая руль, оставив на мокром асфальте черные следы. С трудом удержав машину, я свернул во двор, парковка и снова немецкая техника была на высоте. Наверное в том самом месте где мои шины оставили след, ноги нашего героя соприкоснулись с землей, в тот раз техника его подвела, но это была уже советская парашютная система.

 

ТРИП

 

Выйдя из машины и раздав местным алкашам 2-е бутылки водки, лежавших в багажнике, я закурил сигарету. Я курил и наслаждался формами своего авто, когда-то мне присудили ее в качестве репараций местные генералы подпольного мира. Если вам кто-то скажет, что у немецких авто тех лет нет души, то можете плюнуть ему в лицо сославшись на меня, а если кто-то скажет, что предпочитает им японцев, то можете плюнуть два раза и дать в зубы. Я любил эту машину как любят женщин строптивых и капризных, требующих к себе повышенного внимания. Ты терпишь все ее выходки тратишь на нее кучу денег и нервов и все ради тех редких моментов когда можешь в полной мере насладиться ей и сегодня был тот самый день, после предварительной ласки мы слились с ней в едином порыве в одно целое. Словно молодая Клаудия Шиффер во всей своей первозданной красоте отдалась мне без остатка и вот теперь бездыханная и обездвиженная, она лежит на белоснежной постели и смотрит на меня, а я стою весь мокрый и курю.

Выкурив 2/3 сигареты и выкинув окурок в урну я потащил свои уставшие ноги в подъезд дома, также как когда-то и наш летчик более шестидесяти лет назад потащил свои переломанные ноги в расположение части.

Зайдя в квартиру я успокоил взволнованных родителей и выпил с ними чаю, но от позднего ужина отказался. Потом принял душ почистил зубы и завалился в постель заранее подготовленную мамой. На тумбе лежал второй том книги Г.К. Жукова «размышления и воспоминания» — завтра дочитаю последнюю главу, а сейчас мне нужно сделать один телефонный звонок.

Подзарядив мобильник и сменив Sim карту.

— Вечер в хату брат, все в елочку, попали во все ноты;

— ………………;

— Собака спит, ушла с долгами, рабочий день его закончен, а дебет с кредитом остался не сведен;

— ……………….;

— Послушай местные новости;

— ……………….;

— Спокойной ночи, обнял, завтра жди пацаны подогреют.

Хлоп! — раскладушка закрылась  

Долго же мы к нему подбирались, выключив светильник, я закрыл глаза.

Дааа, это был трудный день, но он благополучно заканчивается, завтра Шаббат, а после я наконец-то вернусь в столицу. Сегодня я окончательно уничтожил своего врага, но этому предшествовала долгая подготовка. Сначала я посеял разлад и смятение в его стане, потом растоптал его репутацию вместе с карьерой, нарушил душевное равновесие попутно отнимая у него здоровье. Он лишился права на счастливую спокойную старость и теперь я отнял у него жизнь, он сделал свой последний вздох и больше не будет отравлять воздух в нашем городе. Это был мой лучший трюк, но цена его соизмерима лишь с билетом на экспресс из Эдемского сада прямиком в преисподнюю. Как я это провернул? Две подмены и помощь ассистентки. Подмена состоит из двух элементов: изъятие предмета и его возврат, всего четыре действия, так я убрал своего врага с доски руками усатого олуха, но самым сложным было создание ситуации и ее контроль. Скажите это подло? – не соглашусь с вами по двум причинам:

Во-первых он не оставил мне выбора, я действовал на опережение, могли пострадать люди;

Во-вторых как бы вы поступили с бешенной собакой? – вы бы ее пристрелили, а если бешенная собака служит в полиции, и вместо того, чтобы охранять двор она бросается на хозяев? – так что будьте осторожны в своих суждениях я оказал услугу каждому из вас, я всем вам сделал одолжение. Я поступил гуманно хоть он этого и не заслуживал.

Мне доверили быть первой скрипкой и полицейский похоронный салют станет лучшей для меня наградой, торжественным признанием моего таланта. Моя вендетта окончена, но именно мой враг сделал наше противостояние личным делом, он сам дал мне полное моральное право. Вот к чему приводит произвол власти и злоупотребление полномочиями. Политика нулевой терпимости государства рано или поздно приведет к позиции нулевого доверия граждан и как следствие полного неподчинения и неповиновения. Отставной полковник наверное уже встретился с моими друзьями, жертвами его беспредела, все подобные коррумпированные менты и чиновники должны понять, что на каждого из них найдется подобный мне противник, о котором они даже догадываться не будут, прилететь может откуда угодно, каждое действие имеет равное противодействие, так что будьте осторожны в своих суждениях.

Когда-нибудь я напишу об этом книгу и назову ее «Моя борьба», возможно ее даже переведут на основные языки мира: английский и немецкий, хотя нет тогда нужно будет сменить название, я не хочу чтобы мое произведение оказалось в одном экстремистском списке с произведением великого злого гения.

После этих размышлений я погрузился в сон.

И вот я на берегу реки в звании Генерал-полковник. Это был восточный берег Одера, реки в окрестностях Берлина 300 м ширины и 10 м глубины, которую вскоре предстояло форсировать нашим воискам под ослепляющий свет сотен зенитных прожекторов. Впереди еще предстояли сражения за Рейхстаг и городскую ратушу, где находилась ставка Гитлера. Сейчас воиска 2-го Украинского окружали город и вот-вот должны были встретиться с союзниками на реке «Эльба» после этого нам нужно было сжать кольцо и окончательно раздавить фашизм. Штурм Берлина должен будет начаться одновременно с форсированием Одера, воиска нашего фронта войдут в город через Бранденбургские ворота.

Казалось бы, вытяни руку и расправь ладонь и вот он Берлин, как именинный торт на праздничном столе, чьи свечи нужно только задуть набрав как можно больше воздуха в румяные детские щеки.

Тут мои мысли закрутились детской каруселью и перед глазами начали всплывать образы минувшего дня.

4-е палки шашлыка на мангале:

Молодая Клаудия Шиффер манящая изгибами своего тела, яркий свет прожекторов, залп Катюш, беглый огонь артиллерии, танки, пехота врывающаяся в Бранденбургские ворота, Рейхстаг, раки на столе, городская ратуша и ставка Гитлера.

3-и палки шашлыка на мангале:

И снова раки, дуло винтовки Мосина с передернутым затвором в руках красноармейца, вспышка, военный трибунал, горящие знамена врага.

2-е палки шашлыка на мангале:

Львиный рык и убегающий шакал, Клаудия Шиффер, мент сосущий бензин из шланга, дуло винтовки Мосина, вспышка, мент отплевывающий бензин хлынувший мощным напором и заливший ему всю ротовую полость, лицо и форму, раки на столе, черный Мерседес,  Ромео протягивающий Джульетте красивейшую розу, вспышка, и вот уже я протягиваю менту толстую и жирную палку шашлыка из баранины, два оперка, собаки сношающиеся в ритме отбойного молотка, конь объявивший мат королю.

1-а палка шашлыка на мангале:

Запах паленной резины, Клаудия Шиффер, Бранденбургские ворота, дуло винтовки Мосина теперь уже в руках беглого банкира с худым от хозяйских щей лицом, раз за разом жадно передергивающим затвор, вспышка, раки на столе, городская ратуша и ставка Гитлера, дуло винтовки Мосина в руках банкира направленное в поясницу врага бросающего свои знамена в огонь, вспышка, темнота, тишина, слова Жукова – «Господин Кейтель подойдите к столу и подпишите акт безоговорочной капитуляции!», праздничный салют, бело-голубые шары выпущенные в мирное синее небо.

Пустой мангал с раскаленными углями:

Щелчок: мент отнимающий у меня ключ от авто;

Щелчок: плата Харону на реке Стикс;

Щелчок: следы женской губной помады на воротнике рубашки;

Щелчок: контрнаступление, видеокамера в углу туалета, преклонившиеся портреты вождей;

Щелчок: возвращаю менту таблетки для сердца;

Щелчок: урна с использованными мензурками, носовой платок в урне.

Весь этот калейдоскоп событий отключил мое сознание и я провалился глубже.

Вокруг меня был абсолютно черный фон, я падал плавно и долго пока наконец не плюхнулся в мягкое плетенное кресло с которого начал день. Здесь в моем подсознании были только я, кресло и эрекция. Так я сидел несколько минут уставившись в темноту, пока из нее не показались две пары зеленых глаз. Две кошки черная и белая подойдя к моим ногам удобно расположились и легли крепко прижавшись друг к другу, после чего превратились в символ Инь-Янь, который закрутился против часовой стрелки. Он вращался набирая обороты, словно в смертельной битве снова сошлись белое и черное, добро и зло, Гитлер и Сталин. Все это продолжалось пока символ не превратился в винт трофейного Мессершмитта, еще одна метаморфоза и это уже фирменное колесо моей машины. Оно вращалось так быстро, что его края стали размываться пока не остался только лэйбл, который еще немного повращавшись остановился замертво и лег на спину.

Из черного фона стали проступать темно-синие очертания капота, капли воды стекали по нему к лобовому стеклу за которым я крепко вцепившись в руль на полном ходу мчался навстречу новым вызовам, мое белое лицо было окутано полумраком тонированных стекол, глаза мои отражали ярко-оранжевый свет приборной панели в них можно было разглядеть зашкаливающий спидометр. Раз, и это уже габаритные огни задних фонарей плавно исчезающих за склоном, повторяя все изгибы дороги пока не исчезли, растворившись в кроваво-красном закате.

Но величие момента снова было нарушено.

Будто требуя продолжения, желая вписаться в новую главу и вернуть меня в застенки литературного плена, рассекая пространство и тишину под гул сирен и проблески стробоскопов, в след за мной пронеслась чертова дюжина полицейских машин. Они ехали гораздо медленнее чем я, сумбурно и хаотично мешая друг другу скрываясь за склоном одновременно с заходящим солнцем, пока не скрылись вовсе.

Резкий выдох

Погасли свечи

Темнота

Тишина

Сон

Сладкий, безмятежный детский сон с послевкусием праздничного торта.

Титры

Музыка группы Кино «Перемен»

 по мотивам реальных событий, слухов и домыслов щедро приправленных художественным вымыслом

Посвящается братишке, который в момент описанных событий ходил пешком под стол, а сегодня успешно защитил дипломную работу на тему «Статус сотрудника органов внутренних дел».

 

 

Бенхамин Авраамов