Революция — это… — Газета "Искра"

10458259_b0ceb954-d239-46cc-8574-033d2855bc12

Ищу в Гугле картинку «Революция».

Девяносто процентов результата поиска — Ленин на бронивичке, голосистая француженка в сабо на баррикадах, сжатые кулаки в различных художественных вариациях…

Неужели это то, как мы визуализируем образ Революции?

Сразу вспомнился рассказ, написанный соратников из Минска 12 лет назад.

Его «исповедь» о революции вызвала настоящую волну дискуссий. И это радует. Значит, у каждого из тех, кто читает эту статью, есть «свой образ Революции». Персонифицированный, собственный, часть его личности и мировоззрения.

Публикую рассказ соратника здесь. Без купюр и комментариев. Поскольку пока не готова написать свою собственную исповедь о том, что лично для меня Революция. Я не хочу называть кровь лишь субстанцией, обеспечивающей жизнедеятельность, а сердце — мышцей, разгоняющей ее по сосудам. Так и МОЯ РЕВОЛЮЦИЯ — не только то, что означают все ее синонимы вместе взятые — переворот, преобразование, кризис, восстание, мятеж, бунт, забастовка, чехарда, катаклизм, пересмотр, смена, пертурбация, ломка, изменение… ЭТО САМА Я.

.»..Революция — это когда передаются из рук в руки затертые книги и сборники неудачных студенческих стишков. Революция — это Интернет, а между порносайтами две минуты на новости, а потом заявления и статьи радикального «ПРОТИВ». Да, я против. И мне до жопы, что они там мелют. Ведь именно существование уже делает их виновными.

Революция — это полное непонимание окружающих. И даже больше… Если замечено, что сторонников много — значит что-то делается не так. Переход через маргинальности свидетельствует об измене собственным принципам через желание понравиться союзникам или новобранцам. Или просто он никогда и не был революционером. Рано или поздно изменяют революционным идеям все. Ведь редко возраст революционера переваливает за 25-30 лет… Далее идет солидный возраст, на пару с изменой. В этом ничего предосудительного нет, кроме лицемерной самоидентификации в качества революционера.

Революционер не должен кому-то нравиться. И угроза получить по морде от каждого встречного должен сопровождать его каждый день. Как только чувство опасности исчезает — это сигнал, что тебя побеждает общество.

Общество прокрадывается через телевизор, радио, интернет, учителей, деканов, ректоров. Даже больше. Общество побеждает даже там, где мы не ждали. Ведь оно уже проникло в студенческие разговоры, радикальные группировки, общежития, подземные переходы, вокзалы, тюрьмы, митинги. И поэтому разговоры про «нормальных» ментов, «нормальных» прокуроров, «хороших» депутатов, «классных» президентов все чаще встречаются среди радикалов, неформалов, преступников… И это свидетельствует о проигрыше. И это соблазняет и провоцирует. Не к действиям, а к бездействию. Измена кроется в соратниках и союзниках. Измена кроется в наших головах. Общество — монополист всех идей… И сейчас оно хочет монополизировать революцию. И мы видим, как это часто случается…

Именно поэтому бюрократы планируют протесты, организовывают и учат радикалов, транслируют свою барыжную мораль. И часто мы ловим себя на мысли, что революция банальная и скучная. Да и не революция это вовсе. Ведь каждая акция планируется организаторами-лицемерами на пару с СБУ. А ты идешь в колонне, что охраняется (!) мусорскими рядами. И каждый мент думает о том, как тебя защитить… Вот это опускалово!

Главный лозунг барыжных акций «НЕ ПОДДАВАТЬСЯ НА ПРОВАКАЦИЮ!». Впервые этот призыв прозвучал от
мусора Луценко. Тогда он был «пламенным революционером». Сейчас он министр МВД. На барыжных акциях все ссученые. Настоящий революционер вне закона. Само его существование тянет — тяжелое уголовное преступление. Он преступник, который не признает общественную мораль, человеческие ценности. Ведь у него свои ценности. В противном случае, какого хера он называет себя революционером? Что он хочет поменять? Против чего он тогда? Революционер не может быть против чего-то отдельно, он против всего вообще. Против общества, против власти, а не против какого-то политика. Он хочет изменить все и вся. Левые и правые в одной ловушке. И увольнение возможно только через восстание… Против монополистов наших идей. С тюрьмы нужно бежать вместе. О базе революционных идей говорят на свободе. Ведь вертухаи на вышках не левые и не правые. Они не склонны думать над идеологиями. Они не склонны думать… Для них создали уголовный кодекс.

Революция — это…»