ПРОЩЕНИЕ

ПРОЩЕНИЕ

Чудесная вечеринка Аман, спасибо – сказал Шиндлер хозяину дома, на балконе которого они разместились после ухода остальных гостей. Гет решил присесть на стул, но промахнулся и рухнул на пол, из-за чего разразился истерическим пьяным смехом;

— Зачем вы пьете эту пакость – спросил Шиндлер, глядя на бутылку шнапса, залившую весь пол – я присылаю вам хорошие напитки? Ваша печень взорвется как ручная граната;

— Я давно наблюдаю за вами – ответил Гет – усаживаясь в кресло – вы никогда не пьянеете, вот это настоящий контроль. А контроль это власть, это власть;

— И поэтому нас боятся? – спросил, Шиндлер после недолгого раздумья, выдавшее глубину его вопроса;

— Мы обладаем властью убивать, вот они и боятся – легкомысленно ответил Гет, и сделал пару жадных глотков из бокала;

— Они боятся нас, потому что мы обладаем властью убивать произвольно, человек совершает преступление и понимает, что должен понести наказание, мы отправляем его на смерть и прекрасно себя чувствуем – начал Шиндлер подводить к серьезности разговора Амана Гета – но это еще не власть, нет. Это лишь правосудие. Власть – с придыханием произнес он – это когда у нас есть все основания убить, но мы этого не делаем;

— И что это власть? – вовлечено поинтересовался Гет;

— Этим обладали императоры – продолжил Шиндлер, перевалившись через стол, чтобы удержать взгляд собеседника — человек что-то украл, вора приводят к императору, он бросается перед ним на колени и молит о пощаде, хотя и знает, что его казнят. Император прощает его и отпускает на свободу;

— И все-таки вы пьяны – заключает Гет по взгляду собеседника;

— Это власть Аман – произносит Шиндлер, а потом повторяет — это власть – после чего откидывается в кресле. Аман – добрый – улыбаясь произносит он, изображая из себя императора;

— Я прощаю – улыбается в ответ Гет и делает доброжелательный жест в сторону Шиндлера – я прощаю – повторил он и рассмеялся, после чего рассмеялся и Шиндлер;

— Вы просто вылитый император – Константин, Алан, особенно в форме. Он тоже прощал своих врагов, христиан и даже евреев, потому что понимал, как правильно управлять властью, чтобы не стать ее рабом;

— О чем это вы Оскар? – спросил озадаченный Гет;

— Он понимал, что власть это испытание для человека, и то, что ею нужно уметь пользоваться. Только имея власть над самим собой можно властвовать всем миром.

— Попахивает религией Оскар, а это непопулярная тема. Мы руководствуемся идеями национал-социолизма и заветами Фюрера, исполняем все, что диктует Геббельс, вот наши моральные ориентиры – отмахнулся Гет;

— Фюрер требует решить еврейский вопрос, он хочет уничтожить евреев по всему миру. Когда-то и Константин этого желал;

— Правда? – снова заинтересовался в разговоре Гет;

— Это исторический факт мой друг, на который ссылался сам Мартин Лютер, на которого в свою очередь ссылается наш Фюрер. Разве вы не слышали об этом в недавней речи Пауля Геббельса? Он прям так и сказал, что идеи Фюрера это прямое продолжение дел Лютера и императора Константина. Не могли бы вы мне напомнить, в какой день он об этом говорил, Аман?;

— Нет. Простите Оскар, но поверьте, у коменданта побольше дел, чем у промышленника, нам есть чем заняться. Мы вносим в Рейх не меньше пользы, чем те, кто на Восточном фронте. Их основная задача уничтожить славян, наша — евреев. Евреи создают  слишком много проблем в последнее время, даже будучи мертвыми. Нам поступил приказ избавиться от тел, скопившихся за время войны. Вы можете себе это представить Оскар? Нам нужно раскопать всех тех, кого мы расстреляли, а потом сжечь их трупы в печи. Это титанический труд, он отнимает все время, которое у меня есть, и поэтому мне нет дела до их речей. Я занят работой целыми сутками и молюсь, чтобы не поступил еще один подобный приказ;

— Тогда я посоветую вам больше времени тратить на молитвы, а не на расстрелы;

— Что вы хотите этим сказать?;

— Понимаете Аман, я хоть и не гауптштурмфюрер и вообще не военный, но не меньший патриот, чем вы, и в отличие от Вас мне интереса судьба Германии, поэтому я слушаю все их речи. И поэтому я считаю своим долгом поделиться с вами новостями с Восточного фронта, если вам интересно?;

— Говорят оттуда приходят дурные вести Оскар, это правда, что вам известно кроме слухов?;

— Мне известно, из газет разумеется, что Сталин прорвал нашу оборону, в ходе массированного контрнаступления, где-то в районе Белоруссии. Группа армии «Центр» практически уничтожена, Гудериан захвачен в плен, а союзники высадились в Нормандии;

— Значит слухи в большинстве своем оказались правдой;

— И это не все, не так давно было совершено покушение на Гитлера, ему чудом удалось выжить. Заговорщики из высшего командного состава решили разыграть операцию Валькирия, чтобы помочь Фюреру поскорее попасть в Вальгалу. Как и Рудольф Гесс когда-то, они тоже рассчитывали на лояльность запада. Хотели избежать участи попадания в плен к красным. Измена на таком уровне говорит лишь о катастрофическом состоянии дел Вермахта.

— Господи;

— Вы католик?;

— Я солдат;

— Нет Аман, здесь вы император, здесь вы царь и бог и этот лагерь ваше царствие. Тут все ваши деяния приобретают другой смысл, здесь только вы решаете, кого казнить и миловать. Когда Германия падет, а это вопрос времени, заявляю вам как истинный патриот, лично с Вас будут спрашивать за все, что тут творилось. Об этом заявил лично Геббельс, когда призывал немцев к всеобщей обороне Германии;

— Так нам действительно грозит всем персональная ответственность, это правда?;

— Да Аман, грозит, и вам грозит и мне, поэтому я заинтересован эту ответственность сгладить;

— А как же я?;

— Я могу вытащить Вас, помогу избежать ответственности, а заодно и себе. У меня есть связи, у вас власть. Родственники некоторых евреев в Плашове, готовы заплатить;

— За что?;

— За то чтобы увидеть своих близких живыми;

— Это невозможно Оскар есть приказ, они все будут расстреляны и сожжены, никого не должно остаться;

—  Тогда готовьтесь к тому, что нас тоже расстреляют и сожгут, в тех же самых печах;

— Кто?

— Неважно кто, важно, что сожгут;

— Оскар, если вам необходима новая партия евреев на свои заводы я уступлю их по сходной цене, но отдать всех не смогу, кто-то должен загружать печи. Нас уже не контролируют из Берлина, единственные отчеты, которые их интересуют последние пару месяцев те, что содержат информация о количестве сожженных останков;

— Тогда на что вам деньги Гет, если вы не собираетесь переправлять их в Берлин? Живые евреи для вас это проблема, за которую вам следует доплатить, чтобы она решилась;

— Я должен обеспечить свою безопасность, а деньги это единственный шанс;

— Если вы сделаете это бесплатно для меня, то евреи замолвят за вас словечко, я вам это гарантирую. Для них, при данных обстоятельствах, я — Моисей – произнес Шиндлер, вглядываясь в Гета, пытаясь найти там понимание, а когда не нашел, продолжил — представьте, что к вам привели вора, а вы император;

— Вы хотите, чтобы я доверил свою жизнь евреям, после всего того, что с ними делал? Нет уж Оскар,  мне нужны деньги и это не обсуждается;

— Хорошо Аман, хорошо, вы их получите.